Читать «Одинокое ранчо (сборник)» онлайн - страница 234
Томас Майн Рид
Дон Валериан замечает ее колебания, и с прежней твердостью повторяет свои слова:
– Нет, никогда. Дорогая сестра, не думай обо мне. Не бойся и не робей, я не дрогну. Я предпочту сто раз умереть, чем видеть тебя женой этого мерзавца! Только через мой труп!
– Чингара! – шипит улан, используя это самое грубое из известных испанцам ругательств. – Значит, через труп. И после того как ты умрешь, она все равно станет моей женой, или тем, что тебе понравится еще меньше – моей «маргаритой»!
Гнусное значение последнего слова вполне понятно Миранде, заставляя его наполовину сесть, одновременно стараясь выпутаться из пут, стягивающих кисти. Пот, выделявшийся от переживаний, смачивает ремни, и те растягиваются. Пленник напрягает все силы и освобождает руки.
Стремительно бросившись вперед, дон Валериан вцепляется в висящую на боку у Ураги саблю. Ладонь ложится на эфес, и через миг клинок уже извлечен из ножен!
Обнаружив себя так внезапно разоруженным, полковник отпрыгивает и громко зовет на помощь. Лодыжки Миранды связаны, и поначалу он не способен к погоне, но затем быстро обрезает саблей ремни и вскакивает на ноги, совершенно свободный! В следующую секунду он уже гонится за Урагой по лагерю, а последний удирает, как перепуганный заяц.
Прежде, чем мститель настигает добычу, раздается топот копыт по траве, и вернувшиеся уланы вместе с Роблесом и часовым обступают пленника. Дон Валериан оказывается в колючем кольце из пик и нацеленных карабинов. Шансов на побег нет, остается только сдаться. После этого…
Миранда не задумывается ни на миг. Шальная мысль зреет у него в мозгу – ужасное решение. Чтобы исполнить его, необходимо согласие сестры. Та проскальзывает между лошадей и встает рядом с братом, раскинув руки в попытке защитить его.
– Адела, – говорит он, пристально глядя ей в глаза. – Дорогая сестра, давай умрем вместе!
Она видит саблю в его руке и безошибочно угадывает смысл призыва.
– Да, Валериан! – следует быстрый ответ, сопровождаемый взглядом отчаянной решимости, за которым следует негромкая молитва. – Матерь Божья, прими нас в лоно свое! Тебе предаем души наши!
Молодой человек вскидывает клинок с намерением погрузить острие в грудь сестры, а в следующий – в свою собственную! Но жертвоприношения не происходит, хотя солдаты никак не мешают ему. То ли они растерялись, то ли им нет дела, но они сидят в седлах и даже не думают вмешиваться. Но между их рядов проносится та, чье сердце более гуманно. Это Кончита, верная до конца.
Еще две секунды, и направляемый твердой рукой клинок лишил бы ее и госпожи и господина, которых она одинаково любит. Оба спасены благодаря ее вмешательству – перехватив занесенную длань, она не дает нанести удар.
