| "Senor," he said, "your language is my own; but all my love for my people shall not lead me to deny to yours the possession of so chivalrous an entertainer. | -- Сеньор,-- сказал он,-- вы обратились ко мне на языке моей страны, и сколь ни люблю я мой народ, однако же не откажу в восхищении вашему, рыцарственно гостеприимному. |
| Let me say that the tongue is Spanish but the heart English." | Скажу лишь, что в нашей испанской речи слышно биение вашего английского сердца. |
| And he passed with the rest into Cicconani's. | И с этими словами он проследовал в ресторан. |
| "Now, perhaps," said Barker, over the fish and sherry, intensely polite, but burning with curiosity, "perhaps it would be rude of me to ask why you did that?" | -- Может быть, теперь,-- сказал Баркер, запивая рыбу хересом и сгорая от нетерпения, но изо всех сил соблюдая вежливость,-- теперь-то, может быть, будет мне позволено спросить, зачем вам все это было надо? |
| "Did what, Senor?" asked the guest, who spoke English quite well, though in a manner indefinably American. | -- Что -- "все это", сеньор? -- спросил гость, который отлично говорил по-английски с неуловимо американским акцентом. |
| "Well," said the Englishman, in some confusion, "I mean tore a strip off a hoarding and... er... cut yourself... and..." | -- Ну как,-- смутился его собеседник-англичанин,-- зачем вы оторвали кусок рекламы и... это... порезали руку... и вообще... |
| "To tell you that, Senor," answered the other, with a certain sad pride, "involves merely telling you who I am. | -- Дабы объяснить вам это, сеньор,-- отвечал тот с некой угрюмой гордостью,-- мне придется всего лишь назвать себя. |
| I am Juan del Fuego, President of Nicaragua." | Я -- Хуан дель Фуэго, президент Никарагуа. |
| The manner with which the President of Nicaragua leant back and drank his sherry showed that to him this explanation covered all the facts observed and a great deal more. Barker's brow, however, was still a little clouded. | И президент Никарагуа откинулся на спинку кресла, прихлебывая херес, будто и взаправду объяснил свои поступки и кое-что сверх того; но Баркер хмурился по-прежнему. |
| "And the yellow paper," he began, with anxious friendliness, "and the red rag..." | -- И вот эта желтая бумага,- начал он с нарочитым дружелюбием,-- и красная тряпка... |
| "The yellow paper and the red rag," said Fuego, with indescribable grandeur, "are the colours of Nicaragua." | -- Желтая бумага и красная тряпка,-- величавей величавого возвестил дель Фуэго,-- это наши цвета, символика Никарагуа. |
| "But Nicaragua..." began Barker, with great hesitation, "Nicaragua is no longer a..." | -- Но Никарагуа,-- смущенно проговорил Баркер,--Никарагуа более не... э-мм... |
| "Nicaragua has been conquered like Athens. | -- Да, Никарагуа покорили, как были покорены Афины. |
| Nicaragua has been annexed like Jerusalem," cried the old man, with amazing fire. "The Yankee and the German and the brute powers of modernity have trampled it with the hoofs of oxen. | Да, Никарагуа изничтожили, как изничтожили Иерусалим,-- возвестил старец с несуразным восторгом.-- Янки, германцы и другие нынешние давители истоптали Никарагуа, точно скотские стада. |
| But Nicaragua is not dead. | Но несть погибели Никарагуа. |
| Nicaragua is an idea." | Никарагуа -- это идея. |
| Auberon Quin suggested timidly, "A brilliant idea." | -- Блистательная идея,-- робко предположил Оберон Квин. |
