Читать «Любовь и шахматы» онлайн - страница 45

Я вспоминала его телефонные бомбардировки мне и плакала. Не зря плакала... Не хочу называть имя тогдашней Мишиной избранницы — во-первых, сегодня это уже не имеет значения, а во-вторых, найдите мне женщину, которая без необходимости лишний раз произнесет имя своей соперницы... Даже если событие и было очень давним...

У Миши, действительно, и до меня, и при мне было много поклонниц, среди которых были очень талантливые и интеллигентные женщины... Но он всегда говорил: «Моя Саська и играет лучше Беллочки, и танцует лучше Мирочки Кольцовой со всей “Березкой”...» Заманивали же его женщины совсем другого плана... Та самая Н. была совершенно наглой и невоспитанной особой. Когда мы бывали в Москве, она беспардонно звонила в номер, вызывала куда-то Мишу, и он уходил к ней... В ее компанию входили какие-то парикмахеры, фарцовщики, полуспившиеся артисты и артистки, и весь этот хоровод гулял на Мишины деньги, которые аккуратно высылал Роберт по первому Мишиному настоянию...

Яша, помню, сказал: «Кончится тем, что Салли в один прекрасный день соберется и уйдет». Даже Ида, для которой все, что ни делал Миша, было правильным, начала беспокоиться, как бы Н. не втянула Мишу в какую-нибудь неприятную историю... Когда разговоры на эту тему возникали в моем присутствии, Ида и Роберт переходили на немецкий язык и становились похожими на заговорщиков.

Впрочем, очень скоро их заговор перестал быть секретом: воспользовавшись связями Роберта, Ида обратилась в соответствующие органы, за Н. было организовано наблюдение, и в конце концов ее арестовали и вскоре выслали из Москвы... Об этом я узнала много позже от самой Иды, незадолго до ее смерти... Тогда я подумала: «А ведь если бы Ида захотела, то и от меня можно было бы избавиться таким же способом». Ради Миши, в критические моменты, Ида не остановилась бы ни перед чем. Но я была любимым достоянием ее сына и оставалась неприкосновенной в течение всей жизни, тем более что после Мишиного романа с артисткой Л. (о чем ниже) Ида по-настоящему стала относиться ко мне как к дочери.

12 октября 1960 года родился Гера. Я его недели две переносила, и Миша страшно нервничал. Он как раз в те дни должен был ехать на Олимпиаду в Лейпциг. За несколько дней до отъезда всех членов команды собрали в Москве, и именно в это время меня забрали в больницу, где я и родила. Все уже улетели в Лейпциг, а Мише разрешили слетать в Ригу, чтобы он мог взглянуть на своего сына (мне позволили показать ему Геру из окна роддома). Миша был страшно возбужден, шутил, но, по-моему, так до конца и не осознал, что стал отцом... В Лейпциг Миша улетел один (!), самостоятельно. Трудно представить себе такой факт в те времена... Но Мишу любили не только почитатели шахмат. Мишу любили и власти. По крайней мере — до поры, до времени.