Читать «Любовь и шахматы» онлайн - страница 307

Флор в рассказе о Тале не был до конца последовательным. Что тому виной? Не хотел портить отношений с Ботвинником? Опасался чего-то? Вполне может быть. Об этом свидетельствует и качество юмора, использовавшегося им при создании портрета своего любимца. А ведь юмором Господь его наградил! На эту грань его таланта охотно указывают очень многие. Тайманов, в частности, считает, что «Сало Флор был словно рожден раскрывать поклонникам мудрого искусства этот многогранный, увлекательный, противоречивый мир». Бейлин также обращает внимание на «мягкий и оригинальный юмор» Сало Флора, рожденный климатом Чехословакии, столь неповторимым, столь солнечным, что «получаются наделенные удивительным юмором люди» — такие как Ярослав Гашек и Карел Чапек. И все же... сравнение хоть и похвальное, но слишком смелое.

Юмор в Стране Советов, как известно, кроился по гостовским, большевистским меркам. В те времена с хихиканьем цитировали знаменитые строчки Юрия Благова:

Ну конечно, нам нужны Салтыковы-Щедрины И такие, как Гоголи, Чтобы нас не трогали.

Уж как, например, символично радение лично товарища Сталина о «качестве» сатиры и юмора, о репертуаре Театра миниатюр, который он завизировал — одобрил; Иосиф Виссарионович даже поднял тост «за молодого Аркашу» (Райкина), когда в 1939 году праздновался юбилей вождя. Какие тут могут быть отклонения!

Остается лишь посочувствовать Флору, когда он, повествуя о тбилисском чемпионате, позволяет себе вот такой «юмор»: на торжественном открытии пионеры сказали Петросяну «несколько теплых слов»: «Желаем вам единиц в турнире, а мы будем получать пятерки в школе». Или: «В Тбилиси шутят, что во время болезни Тиграну Петросяну сделали исключительно полезный укол “антипроигрина”». Неужто, читая это, припоминаешь Гашека и Чапека?!

И по поводу «Миши маленького» Флор шутит в том же сомнительном духе: «Таль победил Аронина, затем использовал неточность Тайманова, переиграл Бронштейна и “перекомбинировал” Банника. Все это он делал виртуозно, легко. Каждый раз он только улыбался и скромно говорил: “Это случайно”! Но наши гроссмейстеры не в восторге от подобных “случайностей”». Дальше — еще «смешнее»: наши гроссмейстеры — «не из тех, кто преждевременно бросит свою винтовку». Как в песне поется: «В руках у нас винтовка»...

Жаль, что Флор так и не рискнул без околичностей сказать, на чьей же стороне были его симпатии, хотя он боготворил «маленького Мишу», бесконечно близкого ему. Он был удовлетворен, что тот даже в ранге шахматного премьера «оставался тем же вежливым, остроумным, скромным и обаятельным человеком». Тональность эта отчетливо видна в зарисовке, в которой использованы элегические краски и говорится про «веселого молодого человека», совершавшего в пятом часу дня из гостиницы «Москва» в сопровождении своего секунданта Александра Кобленца прогулку до Берсеневской набережной — к Театру эстрады, где проходил матч-реванш.

Но, как обычно, Сало Флор и теперь «становится на горло собственной песне», и его слова устремляются в привычное русло — и звучит гимн «Мише Большому», взявшему верх в матче-реванше: «Мы верим в то, что новый чемпион мира и в дальнейшем не будет почивать на полученных им лаврах и с новыми силами поведет бой на шахматной доске. А сегодня нам хочется от души поздравить Михаила Ботвинника, советского шахматного богатыря, с его выдающейся победой». Советский шахматный богатырь... И это лексикон Флора?! Как могло такое прийти ему в голову? Проще всего сказать, что это редакторы постарались. А если не редакторы?.. Вполне могло быть и такое. Речь Флора (устная, разумеется) была другой — и по форме, и по содержанию, была искристей, тоньше, несмотря на явную недоступность для него заповедных зон и омутов русского языка. Вот вам и «золотое перо».