Читать «Любовь и шахматы» онлайн - страница 304

(Заметки на полях. Июль 1975 года. В Риге, в здании напротив Домского собора, проходило в рамках VI Спартакиады народов СССР командное первенство союзных республик, Москвы и Ленинграда. Оно вызвало настоящий ажиотаж из-за участия в нем двадцати пяти гроссмейстеров и шестнадцати международных мастеров, а главное Михаила Таля и Анатолия Карпова. Я сидел «за кулисами» рядом с Гелей, новой женой Таля, необыкновенно сердечной и по-женски мудрой. Она тревожилась за Мишу, убеждала, что его надо уберечь от безумств, авантюр, от многочисленных фанатов. Неподалеку от нас с тарелочкой, полной клубники, стояла мама Анатолия Карпова и говорила, как мне показалось, ни к кому не обращаясь:

— Толя любит ягоды... особенно когда у него сложные позиции...

Появился Флор, не очень веселый и чем-то озабоченный. Он, разумеется, не играл, у него здесь были иные обязанности — то ли корреспондентские, то ли судейские, а скорее — и те, и другие. Вслед за ним — Таль. В нем было что-то мальчишеское — и порывистость, и непредсказуемость. А вот демонического, на что откровенно намекали многие, не было нисколько. Он еще не пришел в себя после игры и, казалось, никого не замечает. Завидя Сало Михайловича, тотчас расплылся в улыбке — и в ней проглядывалось очень многое, типично талевское. Они обменялись фразами, понятными лишь им обоим.)

Познакомил меня с Михаилом Талем в 1959 году Эдик Гуфельд, когда в Тбилиси проходил XXVI чемпионат СССР. В то славное, неповторимое время я служил в газете Закавказского военного округа. Гуфельд заявился в редакцию по собственной инициативе. Не просто так заявился — с погонами сержанта. На выцветшей гимнастерке — значки: ГТО, мастер спорта, водитель и парашютист первого класса, еще какие-то. Его направили ко мне.

— Старик, — сказал он, — бери у меня интервью. Даю бесплатно, — а потом подумал и поинтересовался: — А может, гонорарчик какой-никакой мне подбросят? Знаешь ведь поговорку: на солдатский грош добра не наживешь. В шалман хочется. Вернее — в духан. Покажешь, какие тут имеются?

Я восхищался Эдиком, как в Одессе восхищались бабелевским Беней Криком. Хотелось, чтобы Эдик, говорящий и много, и смачно, еще что-нибудь сказал.

К моему изумлению, он ухитрился попасть и к главному редактору. Его не смущало, что в «предбаннике», дожидаясь очереди, сидели и стояли офицеры. Полковник оживился, вышел к Гуфельду и позвал нас с ним в кабинет: он был молодчиной и не переставал мечтать о «фитилях» — о сенсациях. А тут удача сама в руки приплыла! Сержант-закавказец — участник союзного первенства, играет на сцене театра оперы и балета! Гуфельда стали фотографировать, притащили ему из бухгалтерии гонорар — все по высшему разряду. Условились, что он будет сообщать нам обо всех новостях на турнире. Разместился он вместе со всеми «гроссами» и мастерами в шикарной гостинице на проспекте Руставели; там его все уже знали. В своем номере, куда мы заглянули на минутку, он быстренько переоделся во все гражданское.