Читать «Любовь и шахматы» онлайн - страница 294

4

Михаил Моисеевич с чувством собственного достоинства и с гордостью заявлял, что в жизни ему повезло. И ничего тут сказочного нет. Причину он видел в следующем: «Как правило, мои личные интересы совпадали с интересами общественными — в этом, вероятно, и заключается подлинное счастье. И я не был одинок — в борьбе за общественные интересы у меня была поддержка. Но не всем, с кем я общался, так же повезло, как и мне. У некоторых личные интересы расходились с общественными, и эти люди мешали мне работать (курсив мой. — В.М.). Тогда и возникали конфликты». Вот истоки характера, личности Ботвинника, проявление которых иногда приводили Флора в ярость (почти для всех окружающих, однако, неприметную; все это он держал внутри). Ведь и он был, увы, среди тех, кому не «повезло», как Ботвиннику: очевидно, его интересы не стыковались «должным образом» с общественными.

А вот еще штрихи к портрету Ботвинника: «Представим себе, что в одном человеке соседствуют исключительная человеческая мягкость и не меньшая жестокость, объективность и субъективность, доверчивость и подозрительность, уверенность в своих силах и неверие в них, прямолинейность и хитрость, сдержанность и горячность». Этим словам, рисующим Ботвинника, вполне можно доверять, потому что принадлежат они Григорию Гольдбергу, знавшему Михаила Моисеевича, как немногие: все-таки он был его тренером и секундантом в матчах на первенство мира. Высказывание Гольдберга Флор, сразу же после того как ознакомился с первым изданием книги Ботвинника «К достижению цели», где обнаружил далеко нелестные высказывания по поводу своей персоны, прокомментировал следующим образом:

— У Гольдберга некоторые определения, по-моему, не совсем, что ли, верные. «Человеческая мягкость»! Что там еще? «Объективность»! «Доверчивость»! Это, по-моему, другой Ботвинник. Но, в общем, здорово. Все равно очень хорошо сказано. Надо бы еще добавить, что Уланова Галя фокстрот танцевала слабо, а Михаил Моисеевич — на уровне профессионала!

Флор завелся не на шутку. Допек его Ботвинник.

К месту будет здесь и история, касающаяся матча на первенство мира Ботвинник — Бронштейн и рассказанная Марком Таймановым:

«Чемпион мира (после того, как была отложена двадцать третья партия. — В.М.) в хорошем настроении покинул сцену Концертного зала им. Чайковского. Его встретил радостный Флор, и они, как обычно, пешком отправились домой к Ботвиннику. По дороге секундант приводил по памяти варианты, которые должны принести желанную победу. Поужинав, сели за доску и вместе проанализировали позицию из отложенной партии. К ночи Флор удалился домой для скрупулезной шлифовки анализа, договорившись, что утром они расставят все точки над “i”. Так и случилось. С учетом очевидного “секретного” хода, который был должен накануне записать Ботвинник, сомнений в его победе уже не оставалось.

В игровой день они вместе прогулялись, пообедали и отправились на доигрывание этой, по существу решающей, партии.