Читать «Любовь и шахматы» онлайн - страница 277

— Это единственное, что тебе остается сделать, — сказал ему на прощанье Керес. — Скорее всего. Рая права. Я предложил бы тебе остаться в Эстонии, но... здесь ты угодишь в гестапо раньше, чем в Швеции. Не теряй времени. Беги, пока не поздно.

Флор последовал требованиям Раисы Ильиничны: он оказался в СССР на правах «соискателя». Его отправили поначалу в Среднюю Азию.

«Там, — говорит он, — я узнал, что представляют собой председатели горсоветов, секретари горкомов и райкомов, какая власть у них в руках, как распределяют они талоны на хлеб и как от них зависит жизнь людей, буквально каждого человека. Меня «прикомандировали» к группе шахматистов, мы бывали в госпиталях, давали там сеансы одновременной игры раненым бойцам; в одном из госпиталей я видел читающую стихи Анну Ахматову; ее хотели познакомить со мной, но что-то помешало, пришла целая группа врачей, да я, по правде говоря, не очень-то и интересовал Ахматову. И я был не в том настроении, когда тянет на знакомства со знаменитостями. Я что-то утратил в себе — и, как сознавал, навсегда.

Потом произошло неожиданное: мне сказали, что меня с женой срочно вызывают в Тбилиси. Говорят: это, по-видимому, из Москвы так распорядились. Оказалось, что тут постарался Виктор Гоглидзе, с которым я играл на Втором московском международном турнире. Его брат, Сергей Арсентьевич, занимал очень высокую должность: кажется, был заместителем у самого Берии. Поэтому Виктору, в принципе, было доступно многое. Мы с Раисой Ильиничной очень радовались: в Грузии была совсем другая жизнь — не то, что в Средней Азии. Чуть ли не в первый же день Гоглидзе повез нас в деревню, где родился (это около Кутаиси).

В Тбилиси мне уже никто, как в Средней Азии, не задавал нелепых вопросов: почему это я “спасовал” и сдался Алехину, отказавшись играть с ним матч? В Грузии ко мне относились более тактично. Хочу уточнить: советским гражданином я стал не в 1939-м, и не в 1940-м, и даже не в 1941-м. Вот почему нас, как привилегированных, поселили в тбилисской гостинице «Интурист» — мы ведь тогда проходили еще по разряду иностранцев: паспорт у меня был пока чехословацкий.

Однажды позвонил Виктор и говорит:

— Сегодня вас, Саломон Михайлович, примет первый секретарь ЦК республики. Будьте готовы к семи часам вечера. Я за вами заеду. Все будет хорошо — поверьте мне.

Я у него спросил: могу ли я взять с собой Раису Ильиничну? Он ответил утвердительно: конечно! Виктор и заехал за нами, и привез для Раи новое, очень красивое платье. На приеме Виктора почему-то не было, он ожидал нас внизу, недалеко от здания ЦК. Собралось человек около тридцати. Был накрыт очень богатый стол (по тем временам — просто сказочный). Все разговоры велись на русском языке — наверно, ради меня!

Неожиданно ко мне подошел первый секретарь, пожал мне руку.

— Это вы — Флор?

Я не стал отрицать.

— Вы меня обыграете в шахматы, — сказал он, — а я вас — в нарды. Но сейчас — не до игры. Не такое теперь время.