Читать «Любовь и шахматы» онлайн - страница 272

6

Как раз в ту самую пору он познакомил меня со своей «новой подругой», Татьяной Ильиной, которая, по сути, была соседкой Флора — жила на Комсомольском проспекте, рядом с магазином «Русский лен», в глубине двора, метрах в двухстах от его дома — только перейти улицу. Он сказал мне:

— Таня вам понравится. Интересный человек и, между прочим, дочь родной сестры Есенина. Мы потом наведаемся к Александре Александровне — это тут же, на Комсомольском. Я привязался к ней. Помните: «Я красивых таких не видел...» Это о ней. Редкой души женщина. Я сейчас в жутком замоте, у меня, как вы понимаете, много печальных дел, и я к Татьяне почти не захожу. Танюша, конечно, знает, чем я занимаюсь, сочувствует мне. Попейте с ней чаю, поговорите: она — замечательный собеседник.

Это, судя по всему, было для него важно.

Зайдя в однокомнатную Танину квартирку, я сразу же ощутил уют, налаженность быта. Много хороших книг, и вещи все хорошие. И ничего лишнего. Хозяйка приготовила вкусный обед. Здорово умела готовить! Сама, однако, постилась; пожаловалась на боли: то ли желудок, то ли печень. Под глазами — темные круги. Меня поразила ее худоба. А пуще всего — что курила дешевые сигареты, курила запоем, одну за другой. Подходила к открытой форточке и выпускала дым.

Раиса Ильинична по части внешности дала бы ей сто очков вперед. Может, тут что-то другое, решил я, — нечто большее, чем красота, может, не зря говорят, что с лица воду не пить. Флору обрыдли скандалы, которые ежедневно устраивала Раиса Ильинична, и ему нестерпимо захотелось уюта, покоя — вот и потянуло его, готовившегося к недалекому семидесятилетию, под теплое крыло Татьяны, звавшей его только «Салушка», никогда не повышавшей голоса и, как мне сразу же показалось, доброжелательной, рассудительной.

— Только идиотка могла называть его Михалычем, — сказала она.

В чертах ее лица я невольно искал что-нибудь от облика Сергея Есенина — напрасно! Я знал портрет другой Татьяны — дочери поэта и Зинаиды Райх: та была копия — отец! У Татьяны Ильиной — никакого сходства с родным дядей. Но, может быть, это и XOpO-шо, думал я, может, таланты у нее — от гениального родственника, а характер — от матери (ведь какие строки посвятил Есенин ей, «сестре Шуре»: «Ты — мое васильковое слово...», «Исцеляй меня детским сном...»). А Флор, наверно, искал исцеления у Тани. Она слыла опытным редактором в издательстве «Современник», где я в те времена сотрудничал — выпустил пару своих книжек и переводил поэтов Кавказа.

Мы втроем бывали в гостях у обаятельнейшей Александры Александровны.

— Извините, — говорила она, — я такая квелая. Радикулит меня мучает... — и спрашивала: — Ну, как вам Саломон Михайлович? Мы ведь с ним почти ровесники.

Я получил от нее подарок — книгу мемуаров с надписью: «Добро пожаловать в наш круг!»