Читать «Исцеляющий вымысел» онлайн - страница 70

Dodds, Commentary to Proclus' The Elements of Theology. Oxford, Univ.

Press, 1963, pp. 249ff. Следующие работы также имеют

определенную ценность: £'. Benz, Die Vision — Erfabrungsfonnen und Bilderwelt. Stuttgart: Klett, 1969; O. Diethelm. The Medical Neaehing of Demonology in the 17th and 18th Centures J. Hist. Behav. Science VI/1, 1970, pp. 3—15; R. May. Psychotherapy and the Daimonic in: J. Campbell, ed. Myths, Dreams, and Religion. N. Y.: Dutton, 1970, pp. 196— 210; P.

Eriedlander. Demon and Eros. Vol. I, Chap. 2 of his «Plato», transl. 11.

Meyerhoff. N. Y.: Pantheon, 1958; Excursus on the History of the Doctrine of Daemons in: ./. A. Stewart. The Myths of Plato. London, Centaur Press", 1960, pp. 384—401.

9. Для грека, жившего в эпоху Гомера, «его идентичность

выражалась преимущественно в виде истории или историй его

жизни. События, в которых участвовал человек, определят его

идентичность. Изменение развития событии

приводило к изменению идентичности». Я. Simon. H. Weiner, Models of Mind and Mental Illness in Ancient Greece, I//.I. Hist. Behav. Science II, 1966, pp. 308. Эти истории становятся мифами, поскольку боги

принимают в них участие, и тогда биография человека

превращается в его мифологию. В позднегречееком представлении

самопознание, или интроспекция, представляет собой «анализ, исследование, внимательное изучение этих историй».

10. Е. Gendlin. Focusing/Psychotherapy 6/1, 1969, pp. 4—15. Эта

замечательная работа показывает возможности интроспекции в

области феноменологической и телесно референтной терапии

Самоанализ никогда не покидает внутреннюю сферу своей

сознательности.

11. R. Pooh1. Towards Deep Subjectivity. London: Allen Lane, Penguin, 1972. В этом исследовании остаются без внимания глубинные

сферы, которые помещаются под историческим это с характерными

для него чувствами. Без божественной космичности, которая

объединяет многообразие перспектив с помощью мифов и

формирует их основные метафоры и смысловые совокупности, обеспечивающие их необходимость, применение «всей

совокупности многообразные перспектив» ограничивается рамками

эгоцентрического гуманизма. При отсутствии архетипичееких

личностей, позволяющих сформировать действительно глубокие (в

смысле заиределыюсти) субъективности, которые, впрочем, не

являются моим достоянием, экзистенциально-феноменологический

гуманизм оставляет без внимания свои собственные

инфраструктуры. Он принимает форму радикального светского

релятивизма или солипсизма соперничающих личностных чувств

(существование которого Пул признает) или способа выражения

мнения, который не изменяется при увеличении числа мнений.

Отстаивая правомерность множественности субъективных

перспектив, этот подход не уделяет достаточно внимания их

источнику. Боги, пользующиеся нашими глазами, пребывают в

небрежении, когда вся совокупность точек зрения относится к

компетенции энциклопедически образованного человека или к

интроекции какого-либо члена комитета или комиссии.