Читать «Исцеляющий вымысел» онлайн - страница 4

находим, например, у Джозефа Конрада: непоследовательность

рассказа, для устранения которой нужен автор (и читатель), и два

уровня, на которых главная героиня (Дора) ведет рассказ.

Фрейд применяет и другие приемы: скромность почтительного

рассказчика на заднем плане, сопоставимая с важностью того, что

открывается в его присутствии и его рефлексии; углубление

открытий как реакция на следующее событие; изначальное

определение временных границ — «только три месяца»; заинтригован-ность в предвкушении сообщений о сексуальных

подробностях (утверждения типа «я требую предоставить мне право

гинеколога», которые ассоциируются с порнографическими

картинками «девушка и врач»); щепетильные извинения перед

представителями медицины, лишенными возможности проверить

результаты, когда вместо стенографического отчета

предоставляется резюме, составленное по памяти, и «сокращения

вызваны недостатками метода» (то есть сокращения описаний того, как он действительно лечил данного пациента).

Эти извинения имеют немаловажное значение, поскольку, несмотря

на требования эмпиризма, наш автор приобретает с их помощью

право на применение литературного метода, которым он мастерски

владел еще со времен работы в области патологии мозга и

проведения экспериментов с кокаином. История болезни, как

эмпирическое доказательство в науке, должна давать возможность

проводить гласную проверку. Для того чтобы она не

воспринималась лишь как анекдотическое воспоминание, ее не

следует ограничивать составлением отчета по памяти. История

болезни должна содержать полное описание применяемого

терапевтического метода (в этом состояло основное упущение

Фрейда). Мы хотим точно знать, что делал врач. Фрейд сообщает

нам об этом лишь отрывочные и неопределенные сведения.

Приступая к показу «внутренней структуры невроза» (ибо таково

было его намерение в данном случае), Фрейд мог последовать

примеру либо Везалиуса, либо Бальзака7 — анатома или

моралиста,— того, кто обнаруживает внутренние структуры

физической заболеваемости, или того, кто открывает внутренние

структуры умственного, морального или психического

расстройства. Он мог подойти к рассмотрению проблемы извне или

изнутри. По этому поводу французский писатель Ален8 говорит

следующее:

«Человек имеет две стороны, соответствующие истории и

беллетристике. Все доступное наблюдению в человеке относится к

области истории. Но его романизм или романическая сторона

(роман как вымысел) включает в себя «чистые страсти, то есть

мечты, радости, печали и самонаблюдения, упоминать о которых

ему не позволяют вежливость и стыд, и выражение этой стороны

человеческой природы составляет одну из основных задач романа».

В тех случаях, когда Ален говорит о вежливости и стыде, Фрейд

пишет: «Пациенты... не все сообщают... поскольку им не удалось

преодолеть чувства робости и стыда».4 Фрейдовские истории

болезни служат материалом для беллетристики, они выражают

вымышленную сторону человеческой природы, ее рома-ничность.

В дилеммах между историей и беллетристикой, между внешним и

внутренним Фрейд искусно достигает компромисса, который