Читать «Исцеляющий вымысел» онлайн - страница 2

детальных разработках фрейдовской теории. Психоанализ пред

ставляет собой реализацию вымыслов в сфере творчества (poie-sis), которая означает просто «созидание» и которую я понимаю как

созидание с помощью воображения, облеченного в словесную

форму. Наша деятельность в значительной мере относится к сфере

риторики творчества, под которой видится непреодолимая сила

воображения, запечатленная в словах, в искусстве говорить и

слушать, писать и читать.

Помещая глубинную психологию в пределы поэтико-ритори-

ческого космоса, я беру на себя ответственность за предположение, которое я высказал в своих лекциях, прочитанных в 1972 году3. В

этих лекциях я сделал попытку охарактеризовать психологию души, являющуюся также и психологией воображения, такой психологией, которая опирается на процессы воображения, а не на физиологию

мозга, структурную лингвистику или анализ поведения. Другими

словами, это психология, которая признает существование

поэтической основы сознательного разума. Любая история болезни

такой психики является имагинативным выражением этой

поэтической основы, имагинативным творчеством, поэтическим

вымыслом, замаскированным, по выражению Папини, средствами

языка медицины как в качестве рассказчика своей истории, так и в

форме слушателя в соответствующих записях.

В предварительных замечаниях к своей известной работе 1905 года

«Фрагмент анализа случая истерии».4 — рассказ До-ры — Фрейд

пишет: «Я знаю, что, по крайней мере в этом городе, есть много

врачей, которые ... предпочитают читать истории болезни такого

рода не как научную статью по психопатологии неврозов, а как

роман (roman a clef), написанный для их собственного

удовольствия». В своем воображении он также представляет

«читателей рассказа, весьма далеких от медицины».

Уже тогда в писательском воображении Фрейда фигурировал

«читатель». В его дальнейших работах мы часто встречаем эти

викторианские, написанные в духе детективных рассказов, обращения к читателю. В них Фрейд напоминает читателю о

сказанном несколько страниц назад, предупреждает его о

необходимости обратить внимание на определенный момент,

поскольку этот момент в дальнейшем появится снова, и выражает

беспокойство по поводу его удивления, замешательства, недоумения и, может быть, даже потрясения, вызванных дерзкой

откровенностью изложения материала.

Тяготение Фрейда к тонко завуалированной таинственности, которой проникнута история болезни Доры, не имеет отношения к

сексуальной психопатологии (Крафт-Эббинг не утруждал себя

подобной заботой о читателях и пациентах), к домашним врачам

(Тиссо опубликовал работу, в которой содержатся грозные

предупреждения о последствиях мастурбации, снабдив ее

множеством примеров), судебной психиатрии, медицинским

Krankenge-schichten с изображениями обнаженных дам и господ в

полный рост, маскировка которых состоит лишь из черных

квадратиков на глазах (как будто раз уж они не могут нас видеть, то

и мы не можем их видеть).

Нет. Мысли Фрейда все время вертятся вокруг литературы, для

обозначения которой он использует (а это всегда свидетельствует