Читать «Исцеляющий вымысел» онлайн - страница 100

основ и различных социологических влияний. Элленбер-гер

устанавливает более интересное психологическое различие (EI pars.

889—891). Он считает, что основные убеждения Фрейда и Юнга

возникли на основе их собственных переживаний в период

«творческой болезни». Личные, похожие на шаманские видения

приняли форму систем убеждений, не требовавших доказательств, которые затем необходимо было укрепить с помощью

эмпирической проверки и эндоктринации последователей (учебно-

тренировочный анализ). Идеи Адлера отражают «объективные

клинические исследования» (там же). Из этого можно сделать

вывод, что он стремился не столько к доказательствам, сколько к

метафорическому снятию конкретизации.

В данном случае я не разделяю точку зрения Элленбергера. Нельзя

утверждать, что один из троих ученых менее объективно эмпиричен

или более солипсистски параноидален. По моему мнению, Фрейд и

Юнг принадлежали к пророческой традиции старых мудрецов, позади которых наблюдалась динамика архетипического сенекса.

Как бы Адлер ни старался рассказать нам, как нужно жить и в чем

должен состоять смысл жизни, его психология остается

субъективистской и герменевтической. Она неизменно возвращает

нас к нашим собственным вымыслам, стремлениям к власти и

ощущениям неполноценности. В тех случаях, когда Фрейд и Юнг

обнажали наши стремления, Адлер заставлял нас понять их смысл.

Адлер является предшественником того, что теперь называется

«постмодернистским сознанием», в большей мере, чем Фрейд и Юнг, когда они высказывают свои суждения об объективной природе

психики и предлагают нам метапсихологические системы гипотез.

Вместо этого Адлер открыл путь к психологии как форме вымысла.

Поскольку классическая глубинная психология принимает форму

ортодоксального учения, идеи Адлера предлагают ей нечто большее

и угрожают ее существованию больше, чем 50—70 лет тому назад, когда эти идеи рассматривались как объективные представления о

сознании, а не как метод сознания.

Адлер был феноменалистом, стремившимся понять сознание

изнутри, не обращаясь к внешним для сознания структурам, которые неизменно служат вымыслами сознания (Lou, par. 43).

Поэтому он пишет: «Бессознательное ... не таится в каком-то

бессозна тельном или подсознательном уголке нашей психики, а

составляет неотъемлемую часть нашего сознания, значение которой

мы не вполне понимаем» (А&А, par. 232).

Предмет понимания, а также природа самого психологического

понимания составляют вымышленную природу субъективности.

Тогда «бессознательное» в основном относится к тому факту, что мы

не имеем ясного представления о субъективных вымыслах, которые

определяют стиль нашей жизни. Используя нашу терминологию, можно сказать, что «осознание» означает признание значения

фантазий, присутствующих во всех формах поведения, причем

потребность психики в психотерапевтическом понимании означает, что она требует осознания своих фантазий.

Давайте, например, посмотрим, как Адлер рассматривает постоянно

повторяющийся вопрос о сознательной психике: в чем состоит ее

расстройство? Что позволяет устанавливать различие между