Читать «Дюма. Том 73. Путевые впечатления. В России. (Часть первая)» онлайн - страница 136

Но далеко не всегда дело шло так гладко. В арсенале Гамильтона сохранилось копье, железный наконечник которого, толщиной почти с древко, был погнут, как проволока.

Кроме того, многое зависело от случайностей.

Однажды Гамильтон преследовал медведя по пересеченной местности. Подбежав к ручью, который из-за своего быстрого течения замерз только у берегов, зверь попытался перепрыгнуть через него, но, то ли оттого, что ручей оказался слишком широк, то ли оттого, что медведь плохо рассчитал, он упал в воду, не достигнув другого берега. В ту же минуту охотники, бежавшие на полной скорости, примчались по его следу и с разбегу упали в воду в нескольких шагах от него.

Но Гамильтон молниеносно вскочил на ноги и, прежде чем медведю пришло в голову воспользоваться своим преимуществом, насквозь пронзил его копьем и пригвоздил ко дну. Мужик почти так же быстро и ловко сделал то же самое с другого бока, и общими усилиями они вместе удерживали зверя в воде, пока он не захлебнулся.

Это был черный медведь особенно крупной породы, самый красивый из всех, каких Гамильтону довелось убить. Сейчас его чучело находится в Лондонском зоологическом кабинете, которому подарил его Гамильтон. Рост этого зверя — около восьми английских футов.

Посудите, какая нужна была физическая сила, чтобы два человека могли удержать под водой подобное чудовище, да еще бившееся в предсмертных судорогах, которые удваивали его сопротивление.

Гамильтон рассказывал еще об одном приключении, не столь драматичном, но, тем не менее, весьма любопытном.

Крестьяне пришли сказать ему, что в сорока шагах от опушки леса лежит издохшая корова и вечерами туда приходит медведь, чтобы пожирать ее. Гамильтон решил подстеречь грабителя и прикончить его.

Для этого он вырыл яму напротив леса, на расстоянии ружейного выстрела, прикрыл ее ветками, сел в засаду и стал поджидать любителя свежего мяса.

Дело было в конце мая, в одну из тех прекрасных летних ночей, когда в час самых глубоких сумерек все видно так же, как в разгар дня.

Гамильтон, безмолвный и неподвижный, находился в засаде уже час или два; не спуская глаз с коровы, он время от времени окидывал взглядом окрестности в радиусе двух-трех верст и весьма удивлялся, что никто на этом пространстве не появляется, как вдруг почувствовал у себя на плече теплое дыхание и услышал у своего уха шумный вздох.

Он вздрогнул, но не от испуга, а от неожиданности, и быстро обернулся, чтобы встретиться с врагом лицом к лицу.

Врагом оказался медведь, который его учуял и, описав большой круг, подошел к яме сзади, чтобы узнать, что там внутри, причем проделал это так осторожно и столь тихо, что Гамильтон, обладая слухом серны, не услышал ни треска веток, ни шороха листьев.

Но тут произошло то, чего никак не ожидал Гамильтон: зверь, напуганный своим открытием, бросился бежать в сторону леса, да так быстро, что скрылся там раньше, чем Гамильтон, раскидав ветки, успел прицелиться в него.

Наконец, пресытившись охотой на медведей, которых он убил как копьем, так и с помощью карабина около полутора сотен, Гамильтон, вдохновленный рассказами Жерара, Вессьера и Гордон-Камминга, принял решение отправиться на мыс Доброй Надежды, чтобы оттуда проникнуть в глубь Африки и поохотиться там на слонов, пантер и львов. Он уже сделал все необходимые распоряжения и назвал друзьям день своего отъезда, как вдруг на его пути встретилась пара прекрасных глаз.