Читать «Драматика, или Поэтика рациональности» онлайн - страница 46

Только что описанная сценка показала основной признак любого характера:

Характер стремится исполнить исключительно свою мечту.

Пожалуйста, приготовьтесь быть честными — точно так же, как в жизни: никто и никогда палец о палец не ударит, ни слова не скажет, если ему самому это не нужно. Если не будет лично мотивирован.

Кажется, в этом месте всякий нормальный человек уже кипит от негодования, возмущенный отвратительностью, мерзостью, аморальностью и т. д. вышесказанного. Однако автор этих строк уже в который раз готов к такому всеобщему и, несомненно, обоснованному негодованию. Поэтому объяснение будет быстрым и изящным: настоящая жизнь определяется не какими-то абстрактными общепринятыми нормами, а тем фактом, что объективно мы — полностью автономные биологические организмы. Что подтверждают наше несомненно индивидуальное рождение (которое мы в тот момент еще не осознаём) и очень личная смерть (которую мы осознавать, конечно, не хотим). Этот наш природный и неизбежный единоличный эгоизм вынужден подлаживаться к общественным нормам, потому что выраженный индивидуалист столь же объективно обречен жить в окружении ближних — в обществе.

Следовательно:

Индивидуальная жизнь — первична, и только эта предпосылка определяет выполнение или игнорирование общественных норм.

Важно свыкнуться с мыслью, что у слова эгоизм в контексте создания драматургического текста нет значения прилагательного, описательной, характеризующей функции. Это параметр по умолчанию, данность.

Выбрав следовать общественным нормам «на все сто», человек и — в контексте нашей книги — характер теряет индивидуальные черты. Но открытое попрание норм мы расцениваем как эгоизм, используя это слово в характеризующем, осуждающем значении. Потому что, на взгляд общества, этот индивид выбрал то, что на самом деле глубоко естественно: жить как хочется, осуществлять свои личные мечты.

Конечно, я уже слышу реплики про сострадание, меценатство, плечо друга и т. д., в которых нет и следа этого гадкого эгоизма. Полностью признаю подобное возражение в публичном пространстве. Однако драматург, как и каждый исследователь настоящей жизни, должен стараться видеть за общественными представлениями неискаженную реальность: во всех упомянутых случаях «альтруизма» его акторы прежде всего сами получали удовлетворение от того, что их ценят, любят и ставят в пример. Порой нам достаточно, чтобы мы сами себя считали образцовыми. Значит, мотивация и здесь глубоко личная: благодаря акту альтруизма я значительно улучшу свое положение в обществе (безусловно, в каждом конкретном случае объяснение будет разным), или в другом варианте: я — единственный человек в этой жизни, чье признание моих поступков меня действительно интересует.

Несомненно, наша цель — вовсе не разоблачение гнилой сущности действительно необходимых обществу деяний или охаивание кого-либо. Мы лишь подчеркиваем, что драматургу важно осознавать истинные источники процессов нашей жизни.