Читать «Драматика, или Поэтика рациональности» онлайн - страница 43

Яркий пример растерянности автора, приступающего к истории, демонстрируют начинающие драматурги, которые принимаются накапливать типажи, нередко нумеруя персонажей: 1-й сослуживец, 2-й сослуживец, 3-й грузчик, 6-й певец. Разумеется, если начинать творчество с отчаянного выдумывания множества событий, а не с формирования характеров, то подобные существа будут крайне необходимы, чтобы механически двигать сюжет. Правда, дело будет спориться лишь до тех пор, пока автор не осознает, что его бурная деятельность весьма скоро станет достоянием общественности — работу придется представить продюсеру, который задаст совершенно неожиданный вопрос: извините, а чем эти номерки отличаются? Нет, я не критикую, просто мой бюджет не столь велик, чтобы на все эти роли нанять актеров.

Даже если продюсер богат и небрежен, этот вопрос автору зададут если не режиссер, то уж актеры точно. И тут ответ «эти номера отличаются цветом штанов» вряд ли кого-то удовлетворит. Вспомним закон конфликта «типаж — характер»: чем больше типажей, тем неправдоподобнее истинный характер. Вы никак не убедите пребывающего в здравом уме зрителя сопереживать борьбе живого человека со, скажем, маринованными огурчиками. Хотя они очень, очень разные — ну согласитесь, вот же: кривой, короткий, ослизлый, в пупырышках… Нередко появляются два сердечных друга/подруги, которые при такой форме записи становятся совершенно неразличимыми. Вывод: если на стадии замысла приходится нумеровать типажи, значит, автору стоит кардинально пересмотреть процесс работы.

На самом деле в процессе создания галереи характеров немедленно возникнут вопросы, которые сами помогут и развить уже существующие характеры, и избавиться от лишнего балласта, и усовершенствовать и создать новые необходимые действующие лица.

…В жизнь рыжеволосой Надежды ворвался эгоистичный профессор Айхенштейн, маниакально жаждущий получить Нобелевскую премию (возьмем более мягкую версию из двух). Приняв его предложение ради исполнения своей мечты, Надежда согласилась делать то, что раньше показалось бы ей немыслимым: ставить зверские опыты на своих любимых животных, кошках. Ради подготовки к орбитальному полету, обещанному профессором (одни лишь мы знаем, что его обещания — ложь), Надежда начинает ходить в тренажерный зал, которым заправляет славный малый культурист Алик. Только ему Надежда осмелится рассказать о своих заботах, только его она попросит защитить ее от клеветы Айхенштейна, который со временем захочет буквально физически уничтожить эту не в меру активную мечтательницу, стоящую на пути профессора к Нобелевской премии…

Увы, наша мягкая версия обернулась кошмаром. Но отнюдь не случайно — такую логику событий нам продиктовала уже заранее вшитая в характер профессора мотивация быть первым среди вивисекторов. А двух первых, как известно, быть не может… Кстати, весьма органично появился характер Алика…