Читать «Драматика, или Поэтика рациональности» онлайн - страница 20

Основной инструмент понимания в драматургии — универсальный жизненный опыт.

Он присущ нам всем, независимо от социальной или религиозной принадлежности, независимо от национальности и воспитания, начиная с того момента жизни, когда мы стали себя осознавать. Очевидно, что усвоение и применение энциклопедической премудрости сюда никоим образом не входит.

Мы можем вспомнить немало случаев, как в театре или кинозале шептали себе и соседям: не верю! Не может быть! Вы что, эксперт? Действие-то происходит в королевском дворце в XVI веке. Что вы об этом знаете, что понимаете? И однако же вы — действительно эксперт. Потому что в вашем распоряжении инструмент восприятия мира — ваш личный жизненный опыт, не «выученный по учебникам», но добытый весьма трудным, порой болезненным способом. И его суть не изменят ни прошедшие века, ни географические, ни этнические, ни какие-то другие факторы. Иначе как бы мог западноевропеец плакать или смеяться на иранских фильмах о совсем иной жизни, которую никогда не видел и уж точно не изучал? Да еще и приговаривая: смотри, совсем как у меня!.. В основе мышления драматурга лежит исключительно следование этим объективным законам соприкосновения.

Скорее всего, некий истинный мыслитель в эту минуту в голос кричит, что всё сказанное выше просто смехотворно, ни один сертифицированный мыслитель ни в жисть не назовет «это» мышлением. Наверное. Однако, воспользовавшись тем, что в драматургии пока совершенно отсутствует общепринятая терминология, автор взял да и назвал описанный процесс драматургическим мышлением (мышлением драматурга). Или рабочим мышлением — таким, для которого не требуется предварительных энциклопедических знаний. Для которого хватает и личного жизненного опыта, имеющегося у каждого из нас. Если в процессе творчества мы думаем в таком ключе, то наша история, несомненно, сработает. Или, другими словами, мы будем знать, почему другой человек обязательно задумается над тем, что мы рассказываем в темном зале; мы соединимся с ним, не сговариваясь, и нам не потребуются для этого какие-то специальные знания.

Отступление закончилось — и вновь было бы неверно называть его отступлением, потому что оно подтвердило основной принцип мышления драматурга:

Работает только сама жизнь, а не знание (а еще точнее — представления) о ней!

Ваш личный жизненный опыт — мера всего, и этот инструмент у вас уже есть!

Напомним, что отступление про драматургическое мышление втиснулось в наш текст там, где утверждалось, что

сомнение — основной элемент работы драматурга,

ибо оно обеспечивает изложение любой истории в той «работающей» степени, которая необходима, чтобы заворожить зрителя. Утверждалось: если повествование сопровождается идеей и утвердительная половина (теза) этой идеи имеет свою отрицательную половину (антитезу), то вы уже сделали шаг в сторону какой-никакой гениальности.