Читать «Драматика, или Поэтика рациональности» онлайн - страница 19

За исключением некоторых позеров-философов, которые считают своим долгом и честью думать публично, мы охотнее всего думаем так и тогда, когда никто другой этого не замечает. Да и мы сами не замечаем, может быть, порой догадываемся, что размышляем, но, как известно, невозможно говорить о том, чего ясно не осознаёшь. Я предлагаю вот что (и пусть это будет крайне бесстыдное и оскорбительное для профессиональных мыслителей предложение): представим на самом примитивном, незнайкином уровне, как происходит процесс мышления и как бы он мог выглядеть.

Итак, попробуем! Что для нас означает слово «думать»?

1. Внешне пассивный процесс, наблюдая который на сцене или в фильме, незнающий человек мог бы решить, что у героя прихватило живот или еще какой орган побаливает.

2. Нередко используемая авторская ремарка в тексте аудиовизуальных художественных произведений, призванная показать многозначность и потенциальную глубину некоего абстрактного посыла.

Однако если мы найдем в себе силы оторваться от этих поверхностных представлений, тиражируемых в наш информационный век, то окажется, что мышление — весьма активный процесс. Что-то там все-таки происходит! Хотя бы потому, что происходящее занимает время.

Активный процесс легко представить себе осязаемым, если мы вспомним слышанную краем уха фразу о противоположных полюсах и их борьбе. И тут-то мы вспоминаем: а ведь действительно, в повседневной жизни мышление у нас чаще всего ассоциируется с мучительным принятием решений или с разрывающими душу сомнениями. Да или все же нет?.. Так или иначе, прыгать или не прыгать, и, разумеется, быть или не быть, и, наконец, наплевать или все же не наплевать? Значит, чтобы содействовать мышлению в процессе творчества, нужно поощрять сомнения?

Гордость — не украшение! Или все-таки гордость украшает?.. Ведь второй вариант в разных жизненных ситуациях тоже не выглядит предосудительным, разве нет? Засомневались, какую из двух идей выбрать? Тут-то текст и начал работать!

Здесь уместно новое отступление, призванное еще подробнее уточнить понимание мышления, как оно происходит в процессе драматургического творчества.

Мыслитель — в его повседневном понимании — совершенно точно ни инструмент творческого процесса, ни его участник. Мышление в драматургии может происходить лишь на том уровне, какой мы способны переживать в повседневной жизни, тем самым сопереживая героям на сцене или экране. Мы никоим образом не можем пережить химическую формулу, в которую какой-то ученый, несомненно, вложил годы размышлений. Мы не можем сочувствовать философским постулатам, над которыми неустанно думают профессиональные мыслители. Неспособны мы и переживать тонкости законов драматургии, хотя сейчас отчаянно стараемся о них думать. С другой стороны, мы способны переживать о том, что ужасно хотим, но не в силах сразу осмыслить! И автор вам неподдельно сопереживает, почему и пишет эти строки.

Мы можем думать о философе, который, по мнению правителя, думал «неправильно», за что завтра будет обезглавлен. Мы можем понять противоречия в жизни фанатичного химика, когда жена прогонит его с брачного ложа, поскольку формула стала «третьим лишним». Итак, драматургия про мышление может говорить только в бытовом значении. История может быть понята (и создана) только на таком уровне, который поймут все. Но все поймут лишь то, что «живет» в повседневности, в быту: радости, горести, счастье и несчастья.