| He made a last effort to extend his hand, but it fell powerless beside him. | Он сделал усилие, чтобы в последний раз протянуть графу руку, но рука бессильно повисла. |
| Then it appeared to him that Monte Cristo smiled, not with the strange and fearful expression which had sometimes revealed to him the secrets of his heart, but with the benevolent kindness of a father for a child. | Тогда ему почудилось, что Монте-Кристо улыбается, но не той странной, пугающей улыбкой, которая порой приоткрывала ему тайны этой бездонной души, а с тем ласковым сочувствием, с каким отцы смотрят на безрассудства своих детей. |
| At the same time the count appeared to increase in stature, his form, nearly double its usual height, stood out in relief against the red tapestry, his black hair was thrown back, and he stood in the attitude of an avenging angel. | В то же время граф словно вырос; он казался почти великаном на фоне красной обивки стен; его черные волосы были откинуты назад, и он стоял, гордый и грозный, подобно ангелу, который встретит грешников в день Страшного суда. |
| Morrel, overpowered, turned around in the arm-chair; a delicious torpor permeated every vein. | Моррель, ослабевший, сраженный, откинулся в кресле; сладостная истома разлилась по его жилам. |
| A change of ideas presented themselves to his brain, like a new design on the kaleidoscope. | Все преобразилось в его сознании, как меняются пестрые узоры в калейдоскопе. |
| Enervated, prostrate, and breathless, he became unconscious of outward objects; he seemed to be entering that vague delirium preceding death. | Полулежа, обессиленный, задыхающийся, Моррель уже не чувствовал в себе ничего живого, кроме единственной грезы: ему казалось, что он несется на всех парусах к тому смутному бреду, которым начинается иная безвестность, именуемая смертью. |
| He wished once again to press the count's hand, but his own was immovable. He wished to articulate a last farewell, but his tongue lay motionless and heavy in his throat, like a stone at the mouth of a sepulchre. | Он снова попытался протянуть руку графу, но на этот раз рука даже не пошевельнулась; он хотел сказать последнее прости, но отяжелевший язык был недвижим, словно камень, замыкающий гробницу. |
| Involuntarily his languid eyes closed, and still through his eyelashes a well-known form seemed to move amid the obscurity with which he thought himself enveloped. | Его утомленные глаза невольно закрылись, но сквозь сомкнутые веки ему мерещился неясный образ, и он его узнал, несмотря на темноту. |
| The count had just opened a door. | Это был граф; он подошел к одной из дверей и открыл ее. |
| Immediately a brilliant light from the next room, or rather from the palace adjoining, shone upon the room in which he was gently gliding into his last sleep. | И в ту же минуту ослепительный свет, сиявший в соседней комнате, или, вернее, в сказочном замке, озарил залу, где Моррель предавался своей сладостной агонии. |
| Then he saw a woman of marvellous beauty appear on the threshold of the door separating the two rooms. | На пороге, разделявшем эти две залы, появилась женщина дивной красоты. |
| Pale, and sweetly smiling, she looked like an angel of mercy conjuring the angel of vengeance. | Бледная, с нежной улыбкой, она казалась ангелом милосердия, заклинающим ангела мщения. |
| "Is it heaven that opens before me?" thought the dying man; "that angel resembles the one I have lost." | "Небо открывается мне? - подумал Максимилиан, приподымая веки. - Этот ангел похож на того, которого я потерял". |
