| "Maximilian, you know I have no relation in the world. I have accustomed myself to regard you as my son: well, then, to save my son, I will sacrifice my life, nay, even my fortune." | - Вы знаете, Моррель, что я один на свете, - сказал Монте-Кристо. - Я привык смотреть на вас, как на сына: и чтобы спасти своего сына, я готов пожертвовать жизнью, а богатством и подавно. |
| "What do you mean?" | - Что вы хотите сказать? |
| "I mean, that you wish to quit life because you do not understand all the enjoyments which are the fruits of a large fortune. | - Я хочу сказать, Моррель, что вы решили расстаться с жизнью, потому что вам незнакомы наслаждения, которые она сулит тому, кто очень богат. |
| Morrel, I possess nearly a hundred millions and I give them to you; with such a fortune you can attain every wish. | У меня около ста миллионов, я вам дарю их; с таким состоянием вы можете достигнуть всего, чего только пожелаете. |
| Are you ambitious? Every career is open to you. | Если вы честолюбивы, перед вами открыты все поприща. |
| Overturn the world, change its character, yield to mad ideas, be even criminal--but live." | Переверните мир, измените его лицо, предавайтесь любым безумствам, совершайте преступления, но живите! |
| "Count, I have your word," said Morrel coldly; then taking out his watch, he added, "It is half-past eleven." | - Вы дали мне слово, граф, - холодно отвечал Моррель и взглянул на свои часы, - уже половина двенадцатого. |
| "Morrel, can you intend it in my house, under my very eyes?" | - Моррель! Подумайте! У меня на глазах, в моем доме! |
| "Then let me go," said Maximilian, "or I shall think you did not love me for my own sake, but for yours;" and he arose. | - Тогда отпустите меня, - мрачно сказал Максимилиан, - не то я подумаю, что вы меня любите не ради меня, а ради себя. - И он поднялся. |
| "It is well," said Monte Cristo whose countenance brightened at these words; "you wish--you are inflexible. Yes, as you said, you are indeed wretched and a miracle alone can cure you. Sit down, Morrel, and wait." | - Хорошо, - сказал Монте-Кристо, и лицо его просветлело, - я вижу, ваше решение непреклонно, да, вы глубоко несчастны, и, как вы сами сказали, исцелить вас могло бы только чудо; садитесь же, Моррель, и ждите. |
| Morrel obeyed; the count arose, and unlocking a closet with a key suspended from his gold chain, took from it a little silver casket, beautifully carved and chased, the corners of which represented four bending figures, similar to the Caryatides, the forms of women, symbols of the angels aspiring to heaven. | Моррель повиновался; тогда Монте-Кристо встал, подошел к запертому шкафу, ключ от которого он носил при себе на золотой цепочке, и достал оттуда серебряный ларчик искусной чеканки, по углам которого были изваяны четыре стройные женские фигуры, изогнутые в горестном порыве, словно ангелы, тоскующие о небе. |
| He placed the casket on the table; then opening it took out a little golden box, the top of which flew open when touched by a secret spring. | Он поставил ларчик на стол. Затем, открыв его, он вынул золотую коробочку, крышка которой откидывалась при нажиме на скрытую пружину. |
| This box contained an unctuous substance partly solid, of which it was impossible to discover the color, owing to the reflection of the polished gold, sapphires, rubies, emeralds, which ornamented the box. | Коробочка была наполнена тестообразным маслянистым веществом; отблеск золота и драгоценных камней, украшавших коробочку, мешал разглядеть его цвет. |
| It was a mixed mass of blue, red, and gold. | Оно отливало лазурью, пурпуром и золотом. |
