| But notwithstanding the serene sky, the gracefully formed boats, and the golden light in which the whole scene was bathed, the Count of Monte Cristo, wrapped in his cloak, could think only of this terrible voyage, the details of which were one by one recalled to his memory. The solitary light burning at the Catalans; that first sight of the Chateau d'If, which told him whither they were leading him; the struggle with the gendarmes when he wished to throw himself overboard; his despair when he found himself vanquished, and the sensation when the muzzle of the carbine touched his forehead--all these were brought before him in vivid and frightful reality. | Но граф не замечал ни безоблачного неба, ни скользящих лодок, ни все заливающего золотого света. Завернувшись в плащ, он вспоминал одну за другой все вехи своего страшного пути: одинокий огонек, светившийся в Каталанах, грозный силуэт замка Иф, указавший ему, куда его везут, борьбу с жандармами, когда он хотел броситься в море, свое отчаяние, когда он почувствовал себя побежденным, и холод ружейного дула, приставленного к виску. |
| Like the streams which the heat of the summer has dried up, and which after the autumnal storms gradually begin oozing drop by drop, so did the count feel his heart gradually fill with the bitterness which formerly nearly overwhelmed Edmond Dantes. | И мало-помалу, подобно высохшим за лето ручьям, которые, когда надвигаются осенние тучи, понемногу наполняются влагой и начинают оживать капля за каплей, граф Монте-Кристо ощутил, как в груди его, капля за каплей, начинает сочиться желчь, некогда заливавшая сердце Эдмона Дантеса. |
| Clear sky, swift-flitting boats, and brilliant sunshine disappeared; the heavens were hung with black, and the gigantic structure of the Chateau d'If seemed like the phantom of a mortal enemy. | Для него с этой минуты не было больше ни ясного неба, ни легких лодок, ни золотого сияния; небо заволоклось траурными тучами, а когда перед ним вырос черный гигант, носящий имя замка Иф, он вздрогнул, словно увидел призрак смертельного врага. |
| As they reached the shore, the count instinctively shrunk to the extreme end of the boat, and the owner was obliged to call out, in his sweetest tone of voice, | Они были у цели. Г раф невольно отодвинулся на самый конец лодки, хотя лодочник самым приветливым голосом повторил ему: |
| "Sir, we are at the landing." | - Приехали, сударь. |
| Monte Cristo remembered that on that very spot, on the same rock, he had been violently dragged by the guards, who forced him to ascend the slope at the points of their bayonets. | Монте-Кристо вспомнил, как на этом самом месте, по этой скалистой тропе волокла его стража и как его подгоняли острием штыка. |
| The journey had seemed very long to Dantes, but Monte Cristo found it equally short. Each stroke of the oar seemed to awaken a new throng of ideas, which sprang up with the flying spray of the sea. | Некогда этот путь показался Дантесу бесконечным; Монте-Кристо нашел его очень коротким; каждый взмах весла вместе с брызгами воды рождал миллионы мыслей и воспоминаний. |
| There had been no prisoners confined in the Chateau d'If since the revolution of July; it was only inhabited by a guard, kept there for the prevention of smuggling. A concierge waited at the door to exhibit to visitors this monument of curiosity, once a scene of terror. | Со времени Июльской революции замок Иф уже не был тюрьмой; он превратился в сторожевой пост, назначением которого было препятствовать провозу контрабанды; у ворот стоял привратник, поджидая посетителей, приезжающих осматривать этот памятник Ужаса, ставший теперь просто достопримечательностью. |
