| Powerful memories were stirred within them by the sight of the round tower, Fort Saint-Nicolas, the City Hall designed by Puget, [*] the port with its brick quays, where they had both played in childhood, and it was with one accord that they stopped on the Cannebiere. | Для обоих были полны воспоминаний и круглая башня, и форт Св. Николая, и ратуша, и гавань с каменными набережными, где они оба играли детьми. По обоюдному желанию, они вышли на улице Каннебьер. |
| A vessel was setting sail for Algiers, on board of which the bustle usually attending departure prevailed. The passengers and their relations crowded on the deck, friends taking a tender but sorrowful leave of each other, some weeping, others noisy in their grief, the whole forming a spectacle that might be exciting even to those who witnessed similar sights daily, but which had no power to disturb the current of thought that had taken possession of the mind of Maximilian from the moment he had set foot on the broad pavement of the quay. * Pierre Puget, the sculptor-architect, was born at Marseilles in 1622. | Какой-то корабль уходил в Алжир; тюки, пассажиры, заполнявшие палубу, толпа родных и друзей, прощания, возгласы и слезы - зрелище, всегда волнующее, даже для тех, кто видит его ежедневно, - вся эта сутолока не могла отвлечь Максимилиана от мысли, завладевшей им с той минуты, как нога его ступила на широкие плиты набережной. |
| "Here," said he, leaning heavily on the arm of Monte Cristo,--"here is the spot where my father stopped, when the Pharaon entered the port; it was here that the good old man, whom you saved from death and dishonor, threw himself into my arms. I yet feel his warm tears on my face, and his were not the only tears shed, for many who witnessed our meeting wept also." | - Смотрите, - сказал он, беря Монте-Кристо под руку, - вот на этом месте стоял мой отец, когда "Фараон" входил в порт; вот здесь этот честнейший человек, которого вы спасли от смерти и позора, бросился в мои объятия; я до сих пор чувствую на лице его слезы; и плакал не он один, многие плакали, глядя на нас. |
| Monte Cristo gently smiled and said,--"I was there;" at the same time pointing to the corner of a street. | Монте-Кристо улыбнулся. - Я стоял там, - сказал он, указывая на угол одной из улиц. |
| As he spoke, and in the very direction he indicated, a groan, expressive of bitter grief, was heard, and a woman was seen waving her hand to a passenger on board the vessel about to sail. | Не успел он договорить, как в том направлении, куда он указывал, раздался горестный стон, и они увидели женщину, которая махала рукой одному из пассажиров отплывающего корабля. |
| Monte Cristo looked at her with an emotion that must have been remarked by Morrel had not his eyes been fixed on the vessel. | Лицо ее было скрыто вуалью; Монте-Кристо следил за ней с таким волнением, что Моррель не мог бы не заметить этого, если бы его взгляд не был устремлен на палубу. |
| "Oh, heavens!" exclaimed Morrel, "I do not deceive myself--that young man who is waving his hat, that youth in the uniform of a lieutenant, is Albert de Morcerf!" | - Смотрите! - воскликнул Моррель. - Этот молодой человек в военной форме, который машет рукой, это Альбер де Морсер! |
| "Yes," said Monte Cristo, "I recognized him." | - Да, - сказал Монте-Кристо, - я тоже узнал его. |
| "How so?--you were looking the other way." the Count smiled, as he was in the habit of doing when he did not want to make any reply, and he again turned towards the veiled woman, who soon disappeared at the corner of the street. | - Как? Вы ведь смотрели в другую сторону. Г раф улыбнулся, как он всегда улыбался, когда не хотел отвечать. И глаза его снова обратились на женщину под вуалью; она исчезла за углом. |
| Turning to his friend,--"Dear Maximilian," said the count, "have you nothing to do in this land?" | Тогда он обернулся. - Дорогой друг, - сказал он Максимилиану, - нет ли у вас здесь какого-нибудь дела? |
