| I do no tknow how I came here. | Не помню, как я попал туда. |
| But suddenly a room is there, piercing light, blood, and intolerable glitter and sparkle of quartzes and stones, and in a settle before it, an unutterably weary, thin, collapsed figure, a shockingly pale, sharpface with half-shut, extinguished eyes I do not know what is happening. | Внезапно передо мной - комната, яркий свет, кровь, невыносимое поблескивание и сверкание кварцев и камней, а перед ними в кресле -бесконечно усталая, тонкая, сгорбившаяся фигура, ужасающе бледное, заострившееся лицо и полузакрытые потухшие глаза... Я не понимаю, что происходит. |
| The landlady is there,Karl is there, noise is there-one of them is speaking tome: to stay here-I understand: they want to fetch someone-I nod; I crouch into the sofa, doors rattle, I cannot move, cannot speak. Suddenly I am alone with Ludwig and look at him-- | Здесь его мать, здесь Карл, какой-то шум, кто-то громко о чем-то говорит; да, да, понял, мне надо остаться здесь, они хотят кого-то привести, я молча киваю, опускаюсь на диван, двери хлопают, я не в состоянии шевельнуться, не в состоянии слова вымолвить, я вдруг оказываюсь один на один с Людвигом и смотрю на него... |
| Karl was the last to be with him. | Последним у Людвига был Карл. |
| He found him calm and almost gay. | Людвиг был как-то странно тих и почти радостен. |
| After he had gone, Ludwig put his few things in order and wrote for some time. | Когда Карл ушел, Людвиг привел свои немногочисленные вещи в порядок и некоторое время писал. |
| Then he drew a chair to the window and set a basin with warm water on the table beside him. | Потом придвинул кресло к окну и поставил на стол миску с теплой водой. |
| He locked the door, sat himself in the settle, and with his arm in the water he cut the artery. | Он запер дверь на ключ, сел в кресло и, опустив руки в воду, вскрыл вены. |
| The pain was slight. | Боль ощущалась слабо. |
| He saw the blood flowing, a scene he had often thought on-to let this hateful, poisoned blood pour out of his body. | Он смотрел, как вытекает кровь - картина, которую он часто себе рисовал: из жил его выливается вся эта ненавистная, отравленная кровь. |
| His room became very clear. | В комнате все вдруг приняло необычайно отчетливые очертания. |
| He saw every book, every nail, every glint of the quartzes, the iridescence, the colours; he absorbed it: his room. | Он видел каждую книжку, каждый гвоздь, каждый блик на камнях коллекции, видел пестроту, краски, он чувствовал - это его комната. |
| It gathered about him, it passed in with his breath and was one with his life. | Она проникла в него, она вошла в его дыхание, она срослась с ним. |
| Then it receded. | Потом стала отодвигаться. |
| Uncertain. | Заволоклась туманом. |
| His youth began, in pictures. | Мелькнули видения юности. |
| Eichendorff, the woods, homesickness. | Эйхендорф, леса, тоска по родине. |
| Reconciled, without pain. | Примирение, без страдания. |
| Beyond the woods rose up barbed-wire entanglements, little white shrapnel clouds, the burst of heavier shells. | За лесами возникла колючая проволока, белые облачка шрапнели, взрывы тяжелых снарядов. |
| But they alarmed him no longer. | Но теперь страха не было. |
