| A woman with ample breasts is suckling a child. | Полногрудая женщина кормит ребенка. |
| She has a blue dress on. | На ней голубое платье. |
| Dogs bark after us. Wolf growls in answer. | Собаки лают нам вслед; Волк отлаивается. |
| On the roadside a cock is treading a hen. | На обочине дороги петух наскакивает на курицу. |
| We smoke vacantly. | Мы бездумно покуриваем. |
| Marching, marching. We have now reached the zone of field ambulance stations, of supply depots. | Шагаем, шагаем... Зона полевых лазаретов. Зона интендантских канцелярий. |
| A spacious park with plane-trees. | Большой платановый парк. |
| Stretchers and wounded under the trees. | Под деревьями носилки, раненые. |
| The leaves are falling and covering them in red and gold. | Листья падают и покрывают их багрянцем и золотом. |
| A gas hospital. | Лазарет для отравленных газами. |
| Bad cases that cannot be moved. | Здесь тяжелораненые, которых нельзя эвакуировать. |
| Blue faces, waxen green faces, dead eyes, eaten by the acid; wheezing, choking, dying men. | Синие, восковые, зеленые лица, мертвые, разъеденные кислотой глаза, хрипящие, задыхающиеся, агонизирующие люди. |
| They all want to get away; they are afraid of being taken prisoner.-As if it were not a matter of indifference where they die. | Все стремятся прочь отсюда, боятся попасть в плен. Точно не все равно, где умирать. |
| We try to cheer them, telling them they will be better cared for with the Americans. | Мы пытаемся утешить их, уверяем, что у американцев лучше кормят. |
| But they do not listen. | Но они и слушать не хотят. |
| Again and again they call to us to take them with us. | Снова и снова кричат нам и просят взять с собой. |
| The cries are terrible. | Их мольбы ужасны. |
| The pallid faces seem so unreal in the light out here in the open. | В ясном воздухе, под открытым небом бледные лица кажутся призрачными. |
| But most awful are the beards. | Страшнее всего бороды. |
| They take on a life of their own, they stand out stiff, fantastical, growing, luxuriating over the sunken jaws, a black fungus that feeds and thrives the more these sag and waste away. | Они торчат как-то сами по себе, жесткие, упрямые, буйная поросль на щеках, черный мох, высасывающий тем больше соков, чем сильнее западают щеки. |
| A few of the badly wounded reach out their thin, grey arms like children. | Некоторые из тяжелораненых, как дети, протягивают к нам исхудалые, бескровные руки. |
| "Take me with you, mate," they say, imploring. "Take me with you, mate." | - Возьмите меня с собой, братцы, - молят несчастные, - возьмите с собой! |
| In the hollows of their eyes already lurk deep, strange shadows, from which the pupils struggle up with difficulty like drowning things. | В глазных впадинах у них глубокие тени отрешенности, и там, словно в омуте, барахтаются зрачки. |
| Others are quiet, following us as far as they can with their eyes. | Некоторые лежат молча; они только глядят нам вслед, пока мы не исчезаем из поля зрения. |
