| "He wrote really excellent essays," he says meditatively, turning the pages of Gehring I's exercise book once more. | - Писал действительно хорошие сочинения, -говорит он задумчиво, перелистывая тетрадь Геринга первого. |
| Yet many another book goes to the right, and when at last all have been called, there still remains a big pile of unclaimed exercises. | Не одна тетрадь еще перекочевывает вправо, и после переклички на кафедре оказывается солидная горка нерозданных работ. |
| Professor Hollermann looks at them irresolutely. | Классный наставник Холлерман в нерешительности смотрит на нее. |
| His feeling for order rebels, yet he does not know what to do with them. | Чувство порядка в нем, видимо, возмущено: он не знает, что делать с этими тетрадями. |
| At last he hits on a solution-Let the notebooks be sent to the dead men's parents. | Наконец находит выход: тетради можно ведь послать родителям погибших. |
| But Willy does not agree. | Но Вилли с этим не согласен. |
| "Think their parents will be glad to see exercise books so full of mistakes?" he asks, "and with your comments: Unsatisfactory, Incompetent, Poor. Better leave it alone rather!" | - Вы полагаете, что им доставит удовольствие такая тетрадь со множеством ошибок и с отметками "неудовлетворительно" и "очень плохо"? - вопрошает он. - Бросьте вы эту затею! |
| Hollermann looks at him with round eyes. | Холлерман смотрит на него круглыми от удивления глазами: |
| "Yes, that's so; but what else can I do with them?" | - Но что же мне делать с ними? |
| "Let them stay where they are," says Albert. | - Оставить в шкафу, - говорит Альберт. |
| Hollermann is almost offended. | Холлерман прямо-таки негодует: |
| "But that won't do at all, Trosske," he says. "These notebooks, you see, they don't belong to the school, they cannot just be left where they are." | - Это совершенно недопустимо, Троске, - тетради эти ведь не собственность школы, их нельзя просто взять да положить в шкаф. |
| "Oh, God! what a fuss you do make!" groans Willy, running his fingers through his hair. "Give them to us then, we'll see to them." | - О господи, как все это сложно! - стонет Вилли, запуская всю пятерню себе в шевелюру. - Ладно, отдайте тетрадки нам, мы сами их разошлем. |
| Hollermann hands them over reluctantly. | Холлерман не сразу решается выпустить их изрук. |
| "But"-he begins nervously, for, of course, it is other men's property. | - Но... - в голосе его слышна тревога: речь идет о чужой собственности... |
| "Oh, quite, quite," says Willy, "anything you like, all in order, properly stamped and addressed, only for Christ's sake don't fret yourself, whatever you do. One must have order, even though it may cause other people pain." | - Хорошо, хорошо, - успокаивает его Вилли, - мы сделаем все, что вам угодно. Тетради будут отправлены заказной бандеролью, с достаточным количеством марок. Только не волнуйтесь. Порядок прежде всего, а на остальное наплевать. |
| He, winks at us and touches his forehead. | Он подмигивает нам и стучит себя по лбу. |
| When the lesson is over we turn through the pages of our exercise books. | После урока мы перелистываем наши тетради. |
| The last theme on which we wrote is entitled: Why Must Germany Win the War? | Тема последнего сочинения называлась: "Почему Германия выиграет войну?" |
| That was the beginning of 1916. | Это было в начале 1916 года. |
