| Once the boatswain, a handsome, but ill-natured, man, said to him: | Как-то раз боцман, красивый и злой мужик, сказал ему: |
| "They are the same as Little Russians; they hold the same faith." | - Ягут да хохол - одна вера! |
| The cook seized him by the collar and belt, lifted him up in the air, and said, shaking him: | Повар схватил его за шиворот, за пояс, поднял на воздух и начал трясти, спрашивая: |
| "Shall I knock you to smithereens?" | - Хочешь - расшибу? |
| They quarreled often, these two. Sometimes it even came to a fight, but Smouri was never beaten. He was possessed of superhuman strength, and besides this, the captain's wife, with a masculine face and smooth hair like a boy's, was on his side. | Ссорились часто, иногда до драки, но Смурого не били, - он обладал нечеловечьей силищей, а кроме этого, с ним часто и ласково беседовала жена капитана, высокая, дородная женщина с мужским лицом и гладко, как у мальчика, остриженными волосами. |
| He drank a terrible amount of vodka, but never became drunk. | Он жестоко пил водку, но никогда не пьянел. |
| He began to drink the first thing in the morning, consuming a whole bottle in four gulps, and after that he sipped beer till close on evening. | Начинал пить с утра, выпивая бутылку в четыре приёма, и вплоть до вечера сосал пиво. |
| His face gradually grew brown, his eyes widened. | Лицо у него постепенно бурело, тёмные глаза изумлённо расширялись. |
| Sometimes in the evening he sat for hours in the hatchway, looking large and white, without breaking his silence, and his eyes were fixed gloomily on the distant horizon. | Бывало, вечером, сядет он на отводе, огромный, белый, и часами сидит молча, хмуро глядя в текучую даль. |
| At those times they were all more afraid of him than ever, but I was sorry for him. | В этот час все особенно боялись его, а я - жалел. |
| Jaakov Ivanich would come out from the kitchen, perspiring and glowing with the heat. Scratching his bald skull and waving his arm, he would take cover or say from a distance: | Выходил из кухни Яков Иваныч, потный, раскалённый; стоял, почёсывая голый череп, и, махнув рукою, скрывался или говорил издали: |
| "The fish has gone off." | - Стерлядь уснула... |
| "Well, there is the salted cabbage." | - Ну, в солянку... |
| "But if they ask for fish-soup or boiled fish?" | - А если уху закажут или паровую? |
| "It is ready. | - Готовь. |
| They can begin gobbling." | Сожрут. |
| Sometimes I plucked up courage to go to him. He looked at me heavily. | Иногда я решался подойти к нему, он тяжело передвигал глаза на меня. |
| "What do you want?" | - Что? |
| "Nothing." | - Ничего... |
| "Good." | - Добре... |
| On one of these occasions, however, I asked him: | Я всё-таки спросил его в один из таких часов: |
| "Why is every one afraid of you? For you are good." | - Зачем вы пугаете всех, ведь вы - добрый? |
| Contrary to my expectations, he did not get angry. | Против ожидания, он не рассердился. |
