| But sometimes her legs seemed to give way, her feet came down heavily on the edge of the stove, and she opened her mouth and panted loudly, as if her tongue were on fire, gurgling out caustic words. | Но бывало и так: ноги её подгибались, шлепнувшись на край печи, она, открыв рот, громко дышала, точно обожгла язык, и клокотали жгучие слова: |
| "So-o? | - Та-ак? |
| It's your mother you are sending to the devil. | Это ты мать к чорту послал, сукин сын? |
| Ach! you! My shame! Accursed heart-sore! The devil must have set himself in my heart to ruin you from birth!" | Ах ты, стыд мой полуночный, заноза проклятая, дьявол тебя в душу мою засадил, сгнить бы тебе до рождения! |
| She uttered obscene words, words of the drunken streets. It was painful to listen to her. | Она говорила слова грязные, слова пьяной улицы - было жутко слышать их. |
| She slept little, fitfully jumping down from the stove sometimes several times in the night, and coming over to the couch to wake me. | Спала она мало, беспокойно, вскакивая с печи иногда по нескольку раз в ночь, валилась на диван ко мне и будила меня. |
| "What is it?" | - Что вы? |
| "Be quiet!" she would whisper, crossing herself and looking at something in the darkness. | - Молчи, - шептала она, крестясь, присматриваясь к чему-то в темноте. |
| "O Lord, Elias the prophet, great martyr Varvara, save me from sudden death!" | - Господи... Илья пророк... Великомученица Варвара... сохрани нечаянныя смерти... |
| She lighted the candle with a trembling hand. | Дрожащей рукой она зажигала свечу. |
| Her round, nosy face was swollen tensely; her gray eyes, blinking alarmingly, gazed fixedly at the surroundings, which looked different in the twilight. | Её круглое носатое лицо напряжённо надувалось, серые глаза, тревожно мигая, присматривались к вещам, изменённым сумраком. |
| The kitchen, which was large, but encumbered with cupboards and trunks, looked small by night. | Кухня - большая, но загромождена шкафами, сундуками; ночью она кажется маленькой. |
| There the moonbeams lived quietly; the flame of the lamp burning before the icon quivered; the knives gleamed like icicles on the walls; on the floor the black frying-pans looked like faces without eyes. | В ней тихонько живут лунные лучи, дрожит огонёк неугасимой лампады пред образами, на стене сверкают ножи, как ледяные сосульки, на полках - чёрные сковородки, чьи-то безглазые рожи. |
| The old woman would clamber down cautiously from the stove, as if she were stepping into the water from a river-bank, and, slithering along with her bare feet, went into the corner, where over the wash-stand hung a ewer that reminded me of a severed head. There was also a pitcher of water standing there. | Старуха слезала с печи осторожно, точно с берега реки в воду, и, шлёпая босыми ногами, шла в угол, где над лоханью для помоев висел ушастый рукомойник, напоминая отрубленную голову; там же стояла кадка с водой. |
| Choking and panting, she drank the water, and then looked out of the window through the pale-blue pattern of hoar-frost on the panes. | Захлёбываясь и вздыхая, она пила воду, потом смотрела в окно, сквозь голубой узор инея на стёклах. |
| "Have mercy on me, O God! have mercy on me!" she prayed in a whisper. | - Помилуй мя, боже, помилуй мя, - просит она шопотом. |
| Then putting out the candle, she fell on her knees, and whispered in an aggrieved tone: | Иногда, погасив свечу, опускалась на колени и обиженно шипела: |
| "Who loves me, Lord? To whom am I necessary?' | - Кто меня любит, господи, кому я нужна? |
