| I envied that man, envied intensely his talent and his power over people. The way he took advantage of this power was so wonderful! | Я завидовал этому человеку, напряженно завидовал его таланту, его власти над людьми,- он так чудесно пользовался этой властью! |
| I wanted to make the acquaintance of the harness-maker, to hold a long conversation with him, but I could not summon up courage to go to him. Kleshtchkov had such a strange way of looking at everybody with his pale eyes, as if he could not see any one in front of him. | Мне хотелось познакомиться с шорником, о чем-то долго говорить с ним, но я не решался подойти к нему,- Клещов смотрел на всех белесыми глазами так странно, точно не видел перед собою никого. |
| But there was something about him which offended me and prevented me from liking him; and I wanted to like him for himself, not only when he was singing. | И было в нем нечто неприятное мне, мешавшее полюбить его,- а хотелось любить этого человека не тогда только, когда он пел. |
| It was unpleasant to see him pull his cap over his head, like an old man, and swathe his neck, just for show, in that red, knitted scarf of which he said: | Неприятно было смотреть, как он, по-стариковски, натягивает на голову картуз и как, всем напоказ, кутает шею красным вязаным шарфом, о котором он говорил: |
| "My little one knitted this; my only little girl." | - Это мне милашка моя связала, девчонка одна... |
| When he was not singing he pouted importantly, rubbed his dead, frozen nose with his fingers, and answered questions in monosyllables, and unwillingly. | Если он не пел, то важно надувался, потирал пальцем мертвый, мороженый нос, а на вопросы отвечал односложно, нехотя. |
| When I approached him and asked him something, he looked at me and said: | Когда я подсел к нему и спросил о чем-то, он, не взглянув на меня, сказал: |
| "Go away, lad!" | - Поди прочь, парнишка! |
| I much preferred the chorister, Mitropolski. When he appeared in the tavern, he would walk into his corner with the gait of a man carrying a heavy load, move a chair away with the toe of his boot, and sit down with his elbows on the table, resting his large shaggy head on his hands. | Г ораздо больше нравился мне октавист Митрополь-ский; являясь в трактир, он проходил в угол походкой человека, несущего большую тяжесть, отодвигал стул пинком ноги и садился, раскладывая локти по столу, положив на ладони большую, мохнатую голову. |
| After he had drunk two or three glasses in silence, he would utter a resounding cry. Every one would start and look towards him, but with his chin in his hands he gazed at them defiantly, his mane of unbrushed hair wildly surrounding his puffy, sallow face. | Молча выпив две-три рюмки, он гулко крякал; все, вздрогнув, повертывались к нему, а он, упираясь подбородком в ладони, вызывающе смотрел на людей; грива нечесаных волос дико осыпала его опухшее бурое лицо. |
| "What are you looking af? | - Что смотрите? |
| What do you see?" he would ask with sudden passion. | Что видите? - вдруг спрашивал он бухающими словами. |
| Sometimes they replied: | Иногда ему отвечали: |
| "We are looking at a werwolf." | - Лешего видим! |
| There were evenings on which he drank in silence, and in silence departed, heavily dragging his feet. Several times I heard him denounce people, playing the prophet: | Бывали вечера, когда он пил молча и молча же уходил, тяжко шаркая ногами, но несколько раз я слышал, как он обличал людей, подражая пророку: |
| "I am the incorruptible servant of my God, and I denounce you. Behold Isaiah! | - Аз есмь бога моего неподкупный слуга и се обличаю вы, яко Исайя! |
