| The history of the mason, Ardalon, moved me deeply. He was the eldest and best workman in Petr's gang. | Особенно меня поразила история каменщика Ардальона - старшего и лучшего работника в артели Петра. |
| This black-bearded, light-hearted man of forty years also involuntarily evoked the query, "Why was he not the master instead of Petr?" | Этот сорокалетний мужик, чернобородый и веселый, тоже невольно возбуждал вопрос: почему не он - хозяин, а - Петр? |
| He seldom drank vodka and hardly ever drank too much; he knew his work thoroughly, and worked as if he loved it; the bricks seemed to fly from his hands like red doves. | Водку он пил редко и почти никогда не напивался допьяна; работу свою знал прекрасно, работал с любовью, кирпичи летали в руках у него, точно красные голуби. |
| In comparison with him, the sickly, lean Petr seemed an absolutely superfluous member of the gang. He used to speak thus of his work: | Рядом с ним больной и постный Петр казался совершенно лишним человеком в артели; он говорил о работе: |
| "I build stone houses for people, and a wooden coffin for myself." | - Строю для людей дома каменные на гроб себе деревянный... |
| But Ardalon laid his bricks with cheerful energy as he cried: | Ардальон, с веселой яростью укладывая кирпичи, покрикивал: |
| "Work, my child, for the glory of God." | - Эхма, работай, ребята, во славу божию! |
| And he told us all that next spring he would go to Tomsk, where his brother-in-law had undertaken a large contract to build a church, and had invited him to go as overseer. | И рассказывал всем, что будущей весною он уедет в Томск, там у него зять взял большой подряд -строить церковь - и зовет его к себе десятником. |
| "I have made up my mind to go. | - Это у меня дело решенное. |
| Building churches is work that I love!" he said. And he suggested to me: "Come with me! | Церквы строить - это я люблю! - говорил он и предлагал мне: - Айда со мной! |
| It is very easy, brother, for an educated person to get on in Siberia. There, education is a trump card!" | В Сибири, брат, грамотному очень просто, там грамота - козырь! |
| I agreed to his proposition, and he cried triumphantly: | Я соглашался, и Ардальон победительно кричал: |
| "There! | - Ну, вот! |
| That is business and not a joke." | Это дело, а не шутки... |
| Toward Petr and Grigori he behaved with good-natured derision, like a grown-up person towards children, and he said to Osip: | К Петру и Г ригорию он относился с добродушной насмешкой, как взрослый к детям, и говорил Осипу: |
| "Braggarts! Each shows the other his cleverness, as if they were playing at cards. | - Хвастуны, всё разум свой друг другу показывают, словно в карты играют. |
| One says: 'My cards are all such and such a color,' and the other says, 'And mine are trumps!' " | Один - у меня-ста вот какая масть, другой - а у меня, дескать, вот они, козыри! |
| Osip observed hesitatingly: | Осип неопределенно замечает: |
| "How could it be otherwise? | - А как иначе? |
| Boasting is only human; all the girls walk about with their chests stuck out." | Хвастовство дело человечье, все девицы вперед грудью ходят... |
| "All, yes, all. It is God, God all the time. But they hoard up money themselves!" said Ardalon impatiently. | - Всё - ох да ох, бог да бог, а сами - деньги копят!- не унимался Ардальон. |
