When he sang, the workshop acknowledged him as its master; they were all drawn to him, followed the brief movements of his hands; he spread his arms out as if he were about to fly. | Когда он пел, мастерская признавала его своим владыкой; все тянулись к нему, следя за широкими взмахами его рук, он разводил руками, точно собираясь лететь. |
I believe that if he had suddenly broken off his song and cried, | Я уверен, что если бы он, вдруг прервав песню, крикнул: |
"Let us smash up everything," even the most serious of the workmen would have smashed the workshop to pieces in a few moments. | "Бей, ломай всё!" - все, даже самые солидные мастера, в несколько минут разнесли бы мастерскую в щепы. |
He sang rarely, but the power of his tumultuous songs was always irresistible and all-conquering. It was as if these people were not very strongly made, and he could lift them up and set them on fire; as if everything was bent when it came within the warm influence of that mighty organ of his. | Пел он редко, но власть его буйных песен была всегда одинаково неотразима и победна; как бы тяжело ни были настроены люди, он поднимал и зажигал их, все напрягались, становясь в жарком слиянии сил могучим органом. |
As for me, these songs aroused in me a hot feeling of envy of the singer, of his admirable power over people. A painful emotion flowed over my heart, making it feel as if it would burst. I wanted to weep and call out to the singers: | У меня эти песни вызывали горячее чувство зависти к певцу, к его красивой власти над людьми; что-то жутко волнующее вливалось в сердце, расширяя его до боли, хотелось плакать и кричать поющим людям: |
"I love you!" | "Я люблю вас!" |
Consumptive, yellow Davidov, who was covered with tufts of hair, also opened his mouth, strangely resembling a young jackdaw newly burst out of the | Чахоточный, желтый Давидов, весь в клочьях волос, тоже открывал рот, странно уподобляясь галчонку, только что вылупившемуся из яйца. |
These happy, riotous songs were only sung when the Cossack started them. More often they sang the sad, drawn-out one about the depraved people, and another about the forests, and another about the death of Alexander I, | Веселые, буйные песни пелись только тогда, когда их заводил казак, чаще же пели унылые и тягучие о "бессовестном народе", "Уж как под лесом-лесочком" и о смерти Александра I: |
"How our Alexander went to review his army." | "Как поехал наш Лександра свою армию смотреть". |
Sometimes at the suggestion of our best face painter, Jikharev, they tried to sing some church melodies, but it was seldom a success. | Иногда, по предложению лучшего личника нашей мастерской Жихарева, пробовали петь церковное, но это редко удавалось. |
Jikharev always wanted one particular thing; he had only one idea of harmony, and he kept on stopping the song. | Жихарев всегда добивался какой-то особенной, только ему одному понятной стройности и всем мешал петь. |
He was a man of forty-five, dry, bald, with black, curly, gipsy-like hair, and large black brows which looked like mustaches. | Это был человек лет сорока пяти, сухой, лысый, в полувенце черных курчаво-цыганских волос, с большими, точно усы, черными бровями. |
His pointed, thick beard was very ornamental to his fine, swarthy, unRussian face, but under his protuberant nose stuck out ferocious-looking mustaches, superfluous when one took his brows into consideration. | Острая густая бородка очень украшала его тонкое и смуглое, нерусское лицо, но под горбатым носом торчали жесткие усы, лишние при его бровях. |
His blue eyes did not match, the left being noticeably larger than the right. | Синие глаза его были разны: левый - заметно больше правого. |