Читать «В людях - русский и английский параллельные тексты» онлайн - страница 252

Максим Горький

Painting in oils requires warm colors, and you have introduced too much white, and made Our Lady's eyes as cold as winter. Живопись маслом требует единства красок теплых, а ты вот подвел избыточно белил, и вышли у богородицы глазки холодные, зимние.
The cheeks are painted red, like apples, and the eyes do not seem to belong to them. Щечки написаны румяно, яблоками, а глазки -чужие к ним.
And they are not put in right, either; one is looking over the bridge of the nose, and the other has moved to the temple; and the face has not come out pure and holy, but crafty, wintry. Да и неверно поставлены - один заглянул в переносье, другой на висок отодвинут, и вышло личико не свято-чистое, а хитрое, земное.
You don't think about your work, Kapendiukhin." Не думаешь ты над работой, Капендюхин.
The Cossack listened and made a wry face. Then smiling impudently with his womanish eyes, he said in his pleasant voice, which was rather hoarse with so much drinking: Казак, слушая, кривит лицо, потом, бесстыдно улыбаясь бабьими глазами, говорит приятным голосом, немножко сиплым от пьянства:
"Ekh! I- va - a - n Larionovich, my father, that is not my trade. - Эх, Ив-ан Ларионыч, отец,- не мое это дело.
I was born to be a musician, and they put me among monks." Я музыкантом родился, а меня - в монахи!
"With zeal, any business may be mastered." - Усердием всякое дело можно одолеть.
"No; what do you take me for? - Нет, что такое я?
I ought to have been a coachman with a team of gray horses, eh?" Мне бы в кучера да тройку борзых, э...
And protruding his Adam's apple, he drawled despairingly: И, выгнув кадык, он отчаянно затягивает:
"Eh, i-akh, if I had a leash of grayhounds Э, и-ах за-апрягу я тройку борзых
And dark brown horses, Темно-карих лошадей,
Och, when I am in torment on frosty nights Ох, да и помчуся в ноченьку морозну
I would fly straight, straight to my love!" Да прямо - ой, прямо к любушке своей!
Ivan Larionovich, smiling mildly, set his glasses straight on his gray, sad, melancholy nose, and went away. But a dozen voices took up the song in a friendly spirit, and there flowed forth a mighty stream of song which seemed to raise the whole workshop into the air and shake it with measured blows: Иван Ларионович, покорно улыбаясь, поправляет очки на сером, печальном носу и отходит прочь, а десяток голосов дружно подхватывают песню, сливаясь в могучий поток, и, точно подняв на воздух всю мастерскую, мерными толчками качает ее.
"By custom the horses know Where the little lady lives." По привычке - кони знают, Где су-дарушка живет...
The apprentice, Pashka Odintzov, threw aside his work of pouring off the yolks of the eggs, and holding the shells in his hand, led the chorus in a masterly manner. Ученик Пашка Одинцов, бросив отливать желтки яиц, держа в руках по скорлупе, великолепным дискантом ведет подголосье.
Intoxicated by the sounds, they all forgot them -selves, they all breathed together as if they had but one bosom, and were full of the same feelings, looking sideways at the Cossack. Опьяненные звуками, все забылись, все дышат одной грудью, живут одним чувством, искоса следя за казаком.