| And the stewardess talked all the time, now complainingly and scolding, now crossly and mockingly. | А буфетчица всё говорит о чем-то, то жалобно и ворчливо, то сердито и насмешливо. |
| I did not grasp the meaning of her speech, although I dimly guessed at it - at its pitiful, low, shameful meaning. | Смысл ее речей не доходит до меня, хотя я как бы издали догадываюсь о нем, - это жалкий, нищенский, стыдный смысл. |
| But I was not disturbed by it. I lived far away from the stewardess, and from all that went on in the boat. I lived behind a great rugged rock, which hid from me all that world. All that went on during those days and nights flowed aVay into space. | Но я не возмущаюсь - я живу далеко от буфетчицы и ото всего, что делается на пароходе, я - за большим мохнатым камнем, он скрывает от меня весь этот мир, день и ночь плывущий куда-то. |
| "Our Gavrilovna is quite in love with you." I heard the laughing words of Lusha as in a dream. | - Совсем влюбилась в тебя наша Г авриловна, - как сквозь сон слышу я насмешливые слова Луши. |
| "Open your mouth, and take your happiness." | - Разевай рот, лови счастье... |
| And not only did she make fun of me, but all the dining-room attendants knew of the weakness of their mistress. The cook said, with a frown: "The woman has tasted everything, and now she has a fancy for pastry! | Не только она высмеивает меня, вся буфетная прислуга знает о слабости хозяйки, а повар говорит, морщась: - Всего баба покушала -пирожного захотела, безе! |
| People like that 1 You look, Pyeshkov, before you leap." | Н-народ... Гляди, Пешко?в, в оба, а зри - в три... |
| And Yaakov also gave me paternal advice. "Of course, if you were a year or two older, I should give you different advice, but at your age, it is better for you to keep yourself to yourself. | И Яков тоже внушает мне отечески деловито: -Конешно, ежели бы ты был лета на два старше, ну - я бы те сказал иначе как, а теперь, при твоих годах, - лучше, пожалуй, не сдавайся! |
| However, you must do as you like." | А то - как хошь... |
| "Shut up!" said I. "The whole thing is disgusting." | - Брось, - говорю я, - пакость это... |
| "Of course it is." | Он соглашается: - Конешно... |
| But almost immediately after this, trying to make the limp hair on his head stand up with his fingers, he said tersely, in well-rounded periods: "Well, one must look at it from her point of view, too. She has a miserable, comfortless job. | Но тотчас же, пытаясь растрепать пальцами свалявшиеся волосы на голове, сеет свои кругленькие слова: - Ну, тоже и ее дело надо понять, - это дело - скудное, дело зимнее... |
| Even a dog likes to be stroked, and how much more a human being. | И собака любит, когда ее гладят, того боле -человек! |
| A female lives by caresses, as a mushroom by moisture. | Баба живет лаской, как гриб сыростью. |
| She ought to be ashamed of herself, but what is she to do?" | Ей, поди, самой стыдно, а - что делать? Тело просит холи и - ничего боле... |
| I asked, looking intently into his elusive eyes: "Do you begrudge her that, then?" | Я спрашиваю, с напряжением глядя в его неуловимые глаза: - Тебе - жалко ее? |
| "What is she to me? | - Мне-то? |
| Is she my mother? | Мать она мне, что ли? |
| And if she were But you are a funny fellow!" | Матерей не жалеют, а ты... чудак! |
| He laughed in a low voice, like the beating of a drum. | Он смеется негромко, разбитым бубенчиком. |
