| Every day, when he had finished his watch, he climbed out of the stoke-hole, barefooted, sweating, smeared with naphtha, in a wet shirt without a belt, showing his bare chest covered with thick, curly hair, and that very minute his even, monotonous, deep voice could be heard across the deck. His words followed one another like drops of rain. | Каждый день, кончив вахту, он вылезал из люка кочегарни, босой, потный, вымазанный нефтью, в мокрой рубахе без пояса, с раскрытой грудью в густой кудрявой шерсти, и тотчас по палубе растекался его ровный, однозвучный, сиповатый голос, сеялись слова, точно капли дождя. |
| "Good morning. Mother! | - Здорово, мать! |
| Where are you going? | Куда едешь? |
| To Chistopol? | В Чистополь? |
| I know it; I have been there. I lived in the house of a rich Tatar workman; his name was Usan Gubaildulin. The old man had three wives. | Знаю, бывал там, у богатого татарина батраком жил. А звали татарина Усан Губайдулин, о трёх жёнах был старик, ядрёный такой, морда красная. |
| A robust man he was, with a red face, and one of his wives was young. An amu-u-sing little Tatar girl she was." | А одна молодуха, за-абавная была татарочка, я с ней грех имел... |
| He had been everywhere, and apparently had committed sin with all the women who had crossed his path. He spoke of every one without malice, calmly, as he had never in his life been hurt or scolded. | Он везде - был, со всеми женщинами на своём пути имел грех; он рассказывал обо всём беззлобно, спокойно, как будто никогда в жизни своей не испытал ни обиды, ни поругания. |
| In a few minutes his voice would be heard in the stem. | Через минуту его речь звучала где-то на корме. |
| "Good people, who will have a game of cards? | - Честной народ, которые - в карты играют! |
| Just a little flutter, ei? | В стуколку, в три листика, в ремешок, эй! |
| Cards are a consolation. You can make money sitting down, a profitable undertaking." | Утешное дело - карта, сидя можно деньги взять, купеческое занятие... |
| I noticed that he hardly ever said that anything was good, bad, or abominable, but always that it was amusing, consoling, or curious. | Я заметил, что он редко говорит: хорошо, плохо, скверно, но почти всегда: забавно, утешно, любопытно. |
| A beautiful woman was to him an amusing little female. A fine sunny day was a consoling little day. | Красивая женщина для него - забавная бабочка, хороший солнечный день - утешный денёк. |
| But more often than anything else he said: | А чаще всего он говорил: |
| "I spit upon it!" | - Наплевать! |
| He was looked upon as lazy, but it seemed to me that he performed his laborious task in that infernal, suffocating, and fetid heat as conscientiously as any of the others. I never remember that he complained of weariness or heat, as the other stokers did. | Все считали его лентяем, а мне казалось, что он делает свою трудную работу перед топкой, в адской, душной и вонючей жаре, так же добросовестно, как все, но я не помню, чтобы он жаловался на усталость, как жаловались другие кочегары. |
| One day some one stole a purse containing money from one of the old women passengers. It was a clear, quiet evening; every one was amiable and peaceably inclined. | Однажды у старухи пассажирки кто-то вытащил кошель с деньгами; было это ясным, тихим вечером, все люди жили добродушно и мирно. |
