| He had made the design himself, and had sat at the work for three winters. He had grown very tired of it, and often said to me in the daytime, when I had some spare time: | Он сам составил рисунок вышивки и третью зиму сидит над этой работой, - она очень надоела ему, и часто, днём, когда я свободен, он говорит мне: |
| "Come along, Pyeshkov; sit down to the tablecloth and do some of it!" | - Ну-ко, Пешк'ов, садись за скатерть, действуй! |
| I sat down, and began to work with the thick needle. I was sorry for my master, and always did my best to help him. | Я сажусь и действую толстой иглой, - мне жалко хозяина и всегда, во всём хочется посильно помочь ему. |
| I had an idea that one day he would give up drawing plans, sewing, and playing at cards, and begin doing something quite different, something interesting, about which he often thought, throwing his work aside and gazing at it with fixed, amazed eyes, as at something unfamiliar to him. His hair fell over his forehead and cheeks; he looked like a laybrother in a monastery. | Мне всё кажется, что однажды он бросит чертить, вышивать, играть в карты и начнёт делать что-то другое, интересное, о чём он часто думает, вдруг бросая работу и глядя на неё неподвижно удивлёнными глазами, как на что-то незнакомое ему; волосы его спустились на лоб и щёки, он похож на послушника в монастыре. |
| "What are you thinking of?" his wife would ask him. | - Ты о чём думаешь? - спрашивает его жена. |
| "Nothing in particular," he would reply, returning to his work. | - Так, - отвечает он, принимаясь за работу. |
| I listened in dumb amazement. Fancy asking a man what he was thinking of. | Я молча удивляюсь: разве можно спрашивать, о чём человек думает? |
| It was a question which could not be answered. One's thoughts were always sudden and many, about all that passed before one's eyes, of what one saw yesterday or a year ago. It was all mixed up together, elusive, constantly moving and changing. | И нельзя ответить на этот вопрос, - всегда думается сразу о многом: обо всём, что есть перед глазами, о том, что видели они вчера и год тому назад; всё это спутано, неуловимо, всё движется, изменяется. |
| The serial in "The Moscow Gazette" was not enough to last the evening, and I went on to read the journals which were put away under the bed in the bedroom. The young mistress asked suspiciously: | Фельетонов "Московского листка" не хватало на вечер, я предложил читать журналы, лежавшие в спальне под кроватью, молодая хозяйка недоверчиво сказала: |
| "What do you find to read there? | - Чего же там читать? |
| It is all pictures." | Там только картинки... |
| But under the bed, besides the | Но под кроватью, кроме |
| "Painting Review," lay also | "Живописного обозрения", оказался ещё |
| "Flames," and so we read "Count Tyatin-Baltiski," by Saliass. | "Огонёк", и вот мы читаем Салиаса "Граф Тятин-Балтийский". |
| The master took a great fancy to the eccentric hero of the story, and laughed mercilessly, till the tears ran down his cheeks, at the mel - ancholy adventures of the hero, crying: | Хозяину очень нравится придурковатый герой повести, он безжалостно и до слёз хохочет над печальными приключениями барчука и кричит: |
| "Really, that is most amusing!" | - Нет, это забавная штука! |
| "Piffle!" said the mistress to show her independence of mind. | - Враньё поди-ка, - говорит хозяйка, ради оказания самостоятельности своего ума. |
