| It was slow on cold mornings; there was the long, anxious whirr of the starter; and sometimes he had to drip ether into the cocks of the cylinders, which was so very interesting that at lunch he would chronicle it drop by drop, and orally calculate how much each drop had cost him. | В холодное утро она заводилась плохо: жалобно и долго гудел стартер, время от времени приходилось подсасывать бензин, и это было настолько увлекательно, что во время завтрака Бэббит рассказывал о каждой капле истраченного бензина и вслух подсчитывал, во что эта капля ему обошлась. |
| This morning he was darkly prepared to find something wrong, and he felt belittled when the mixture exploded sweet and strong, and the car didn't even brush the door-jamb, gouged and splintery with many bruisings by fenders, as he backed out of the garage. | В это утро он смутно ждал, что все пойдет не так, и был несколько обескуражен, когда зажигание легко и сразу включилось и машина даже не задела дверную раму, исцарапанную и ободранную крыльями, которые столько раз цеплялись, когда Бэббит выводил машину из гаража. |
| He was confused. | Он даже растерялся. |
| He shouted "Morning!" to Sam Doppelbrau with more cordiality than he had intended. | Оттого он и крикнул Сэму Доппелбрау "доброе утро!" гораздо приветливей, чем хотел. |
| Babbitt's green and white Dutch Colonial house was one of three in that block on Chatham Road. | Зеленый с белым дом Бэббита, построенный в голландском колониальном стиле, вместе с двумя другими занимал целый квартал на Чэтем-роуд. |
| To the left of it was the residence of Mr. Samuel Doppelbrau, secretary of an excellent firm of bathroom-fixture jobbers. | Слева от него проживал мистер Сэмюэл Доппелбрау - новый помощник директора процветающей фирмы санитарного оборудования. |
| His was a comfortable house with no architectural manners whatever; a large wooden box with a squat tower, a broad porch, and glossy paint yellow as a yolk. | Дом у него был удобный, без всяких претензий -большой, бревенчатый, с низким мезонином и широкой верандой блестящего ярко-желтого, как яичный желток, цвета. |
| Babbitt disapproved of Mr. and Mrs. Doppelbrau as "Bohemian." | Бэббит неодобрительно называл мистера и миссис Доппелбрау "богемой". |
| From their house came midnight music and obscene laughter; there were neighborhood rumors of bootlegged whisky and fast motor rides. | Из этого дома далеко за полночь слышались музыка и непристойный смех, среди соседей ходили слухи о контрабандном виски и веселых катаньях на машинах. |
| They furnished Babbitt with many happy evenings of discussion, during which he announced firmly, | Об этой семье Бэббит любил вести долгие разговоры по вечерам, безапелляционно заявляя: |
| "I'm not strait-laced, and I don't mind seeing a fellow throw in a drink once in a while, but when it comes to deliberately trying to get away with a lot of hell-raising all the while like the Doppelbraus do, it's too rich for my blood!" | - Я не святоша и не возражаю, если человек изредка выпьет стаканчик-другой, но когда люди позволяют себе бог знает что и думают, что им все сойдет с рук, - этого я не терплю! |
| On the other side of Babbitt lived Howard Littlefield, Ph.D., in a strictly modern house whereof the lower part was dark red tapestry brick, with a leaded oriel, the upper part of pale stucco like spattered clay, and the roof red-tiled. | По другую сторону от Бэббитов жил Говард Литтлфилд - доктор философии. Его дом был последним словом архитектуры - нижний этаж из темно-красного матового кирпича с застекленным портиком, верх светло оштукатурен под мраморную крошку, крыша из красной черепицы. |
| Littlefield was the Great Scholar of the neighborhood; the authority on everything in the world except babies, cooking, and motors. | Литтлфилд был Великим Ученым этих мест, авторитетом по части чего угодно, кроме автомобилей, детей и кухни. |
