At the Outing we've got a bunch of real human fellows, and the finest lot of little women in town-just as good at joshing as the men-but at the Tonawanda there's nothing but these would-be's in New York get-ups, drinking tea! | У нас в Отдыхе народ замечательный, просто славные ребята, и самые хорошенькие женщины в городе, милые, остроумные, да и партию умеют сыграть не хуже мужчин, - а в этой Тонаванде одни зазнайки, расфуфыренные по нью-йоркской моде, чай пьют. |
Too much dog altogether. | Слишком много претензий! |
Why, I wouldn't join the Tonawanda even if they-I wouldn't join it on a bet!" | Нет, я в эту Тонаванду не ходок, даже если бы мне... словом, ни за что не пойду!" |
When he had played four or five holes, he relaxed a bit, his tobacco-fluttering heart beat more normally, and his voice slowed to the drawling of his hundred generations of peasant ancestors. IV | Сыграв пять-шесть перегонов в гольф, он отдыхал, сердце, издерганное никотином, начинало биться ровнее, и в голосе появлялась медлительность и напевность, свойственная сотням поколений его крестьянских предков. |
At least once a week Mr. and Mrs. Babbitt and Tinka went to the movies. | Не реже чем раз в неделю мистер и миссис Бэббит вместе с Тинкой ходили в кино. |
Their favorite motion-picture theater was the Chateau, which held three thousand spectators and had an orchestra of fifty pieces which played Arrangements from the Operas and suites portraying a Day on the Farm, or a Four-alarm Fire. | Они больше всего любили кинотеатр Шато, на три тысячи зрителей, где оркестр в пятьдесят человек играл попурри из опер и "сюиты" под названием "День на ферме" или "Ночной пожар". |
In the stone rotunda, decorated with crown-embroidered velvet chairs and almost medieval tapestries, parrakeets sat on gilded lotos columns. | В круглом мраморном зале красовались бархатные кресла с вышитыми гербами, на стенах висели подделки под средневековые гобелены, а на золоченых, увенчанных цветком лотоса колоннах сидели пестрые попугаи. |
With exclamations of "Well, by golly!" and "You got to go some to beat this dump!" Babbitt admired the Chateau. | Каждый раз Бэббит выражал свое восхищение кинотеатром Шато, восклицая: "Все-таки здорово!" - или: "Нет, ото заведеньице никому не переплюнуть!" |
As he stared across the thousands of heads, a gray plain in the dimness, as he smelled good clothes and mild perfume and chewing-gum, he felt as when he had first seen a mountain and realized how very, very much earth and rock there was in it. | И, глядя на смутно серевшие в темноте головы тысяч зрителей, вдыхая запахи хорошей одежды, тонких духов и жевательной резинки, он испытывал то же чувство, как в тот день, когда, увидев высокую гору, впервые осознал, какое огромное количество земли и камня предстало его глазам. |
He liked three kinds of films: pretty bathing girls with bare legs; policemen or cowboys and an industrious shooting of revolvers; and funny fat men who ate spaghetti. | Бэббит любил кинокартины трех сортов: такие, где хорошенькие купальщицы показывали голые ножки, такие, где полисмены или ковбои усердно стреляли из револьверов, и такие, где смешные толстяки ели макароны. |
He chuckled with immense, moist-eyed sentimentality at interludes portraying puppies, kittens, and chubby babies; and he wept at deathbeds and old mothers being patient in mortgaged cottages. | С глубочайшей сентиментальностью, от которой щипало в носу, он улыбался каждому кадру, где появлялись щенки, котята или пухлые младенцы, и плакал при виде смертных одров или старых матерей, которые терпеливо ждут в заложенных и перезаложенных домишках. |