| He roused himself and spoke gruffly to his bath-things. | Но тут он очнулся и грубовато заворчал. |
| "Come here! | "Иди сюда! |
| You've done enough fooling!" he reproved the treacherous soap, and defied the scratchy nail-brush with "Oh, you would, would you!" | Подурачились - хватит! - буркнул он мылу и сердито одернул щетку, когда она его царапнула: -Это еще что!" |
| He soaped himself, and rinsed himself, and austerely rubbed himself; he noted a hole in the Turkish towel, and meditatively thrust a finger through it, and marched back to the bedroom, a grave and unbending citizen. | Намылившись, он окатился водой и с ожесточением растерся мохнатой простыней. Заметив в ней дырку, он задумчиво сунул в нее палец и вернулся к себе в спальню прежним непоколебимо суровым гражданином. |
| There was a moment of gorgeous abandon, a flash of melodrama such as he found in traffic-driving, when he laid out a clean collar, discovered that it was frayed in front, and tore it up with a magnificent yeeeeeing sound. | И тут наступила минута полного самозабвения, волнующий миг, как бывало, когда он вел машину: вынимая чистый воротничок, он увидел, что края разлохматились, и с великолепнейшим треском разорвал его пополам. |
| Most important of all was the preparation of his bed and the sleeping-porch. | Но самым важным был момент подготовки ко сну на закрытой веранде. |
| It is not known whether he enjoyed his sleeping-porch because of the fresh air or because it was the standard thing to have a sleeping-porch. | Неизвестно, любил ли он спать на веранде ради свежего воздуха или оттого, что порядочному человеку полагалось спать на такой веранде. |
| Just as he was an Elk, a Booster, and a member of the Chamber of Commerce, just as the priests of the Presbyterian Church determined his every religious belief and the senators who controlled the Republican Party decided in little smoky rooms in Washington what he should think about disarmament, tariff, and Germany, so did the large national advertisers fix the surface of his life, fix what he believed to be his individuality. | Так же как он стал членом ордена Лосей, клуба Толкачей и Торговой палаты, так же как священники пресвитерианской церкви определяли все его религиозные убеждения, а сенаторы-республиканцы решали в тесных прокуренных комнатах, что ему думать о разоружении, тарифах и Германии, точно так же американские рекламные агентства определяли внешнюю сторону его жизни, все то, что он считал своей индивидуальностью. |
| These standard advertised wares-toothpastes, socks, tires, cameras, instantaneous hot-water heaters-were his symbols and proofs of excellence; at first the signs, then the substitutes, for joy and passion and wisdom. | Все стандартные разрекламированные товары -зубная паста, носки, шины, фотоаппараты, калориферы, - все это было для него символом и доказательством его превосходства. Сначала они были признаком, а потом - заменой счастья, и страсти, и мудрости. |
| But none of these advertised tokens of financial and social success was more significant than a sleeping-porch with a sun-parlor below. | Но ни один из этих разрекламированных атрибутов благосостояния и положения в обществе не играл в жизни Бэббита такой роли, как веранда над застекленной террасой. |
| The rites of preparing for bed were elaborate and unchanging. | Ритуал отхода ко сну был сложен и неизменен. |
| The blankets had to be tucked in at the foot of his cot. (Also, the reason why the maid hadn't tucked in the blankets had to be discussed with Mrs. Babbitt.) The rag rug was adjusted so that his bare feet would strike it when he arose in the morning. | Надо было как следует подоткнуть одеяло в ногах (тут же пришлось выяснять с миссис Бэббит, почему этого не сделала горничная). Вязаный коврик надо было подвинуть так, чтобы утром сразу встать на него босыми ногами. |
| The alarm clock was wound. | Будильник надо было завести. |
