Читать «Бозинг В. Иероним Босх. Около 1450-1516. Между Раем и Адом. 2001» онлайн - страница 36
PDFCreator
Перо, бистр. 16,4 х 11,6 см Гравюрный кабинет. Берлин
исполинскими ягодами и птицами центральной части триптиха. Одного обнаженного грешника демоны привязывают к грифу лютни, поставленной вертикально, другой распят на струнах арфы, третий проваливается в раструб огромного кларнета. На замерзшем озере на среднем плане еще один грешник неуверенно балансирует на огромном коньке, но тот несет его прямо к полынье, где уже барахтается в ледяной воде другой грешник. Эти образы навеяны старинной нидерландской поговоркой, смысл которой схож с нашим выражением «по тонкому льду». Чуть выше изображены люди, как мошкара слетающиеся на свет фонаря; на противоположной стороне «обреченный вечной погибели» висит в «ушке» дверного ключа, а над ним пара огромных ушей, напоминающих гусеницы современного танка, надвигается на толпу грешников, топча, подминая их под себя и пронзая выставленным вперед клинком неимоверных размеров. Выгравированная на лезвии буква «М» (она появляется и на других изображениях ножей в картинах Босха) обозначает либо клеймо оружейника, по каким-либо причинам особо неприятного художнику, либо — и это более вероятно — слово «Mundus» («Мир»), либо имя Антихриста, которое, в соответствии со средневековыми пророчествами, будет начинаться с этой буквы.
Перо, бистр. 14 х 19,6 см Музей Бойманс-ван Бейнинген. Роттердам
В самом центре Ада, занимая то место, которое в Раю было отведено Источнику Жизни, находится так называемый Человек-дерево, чье яйцевидное туловище покоится на двух гнилых комлях, заменяющих ноги, а ступни «обуты» в лодки. Треснувшая скорлупа открывает нашему взгляду попойку, происходящую в адской таверне, разместившейся внутри; голова Человека-дерева служит опорой диску, по которому прогуливаются вокруг огромной волынки демоны и их жертвы. Оглянувшись через плечо, он не без грусти видит распад собственного тела. Подобное, хотя и не столь выразительное изображение Человека-дерева Босх оставил в наброске, хранящемся в венском музее Альбертина (с. 6). Исследователям еще предстоит раскрыть значение этой загадочной и трагической фигуры, как ничто другое, передающей зыбкую, призрачную природу кошмарного сновидения.
Птицеголовый монстр (внизу справа) далеко не так бесплотен уже хотя бы потому, что пожирает свои жертвы и тотчас извергает их в прозрачный ночной горшок, из которого они попадают в сточную яму. Он напоминает описанное в «Видении Тнугдала» чудовище, переваривавшее души монахов и священников, которые в земной жизни предавались разврату. Вокруг ямы представлены кары и за другие грехи — леность наказывается появлением демонов у кровати; чревоугодника заставляют извергнуть все содержимое желудка; обуянная гордыней дама принуждена любоваться своей красотой, глядясь на себя не в зеркало, а в блестящий щит, закрывающий зад демона. Любострастие - первый грех, совершенный в Раю, - считалось, как и алчность, основой всех прочих грехов, чем-то вроде пчелиной матки, производящей на свет весь рой. А потому нам не следует уподобляться тем ученым, которые недоумевают по поводу того, что на картине «Ад» изображено возмездие и за другие грехи. Затравленный сворой гончих псов рыцарь справа от Человека-дерева расплачивается, вероятно, за гневливость, но не исключено, что он повинен и в святотатстве, поскольку рукою, закованной в латы, сжимает потир (подобно персонажу, одолевающему мост верхом на корове в правой створке «Воза сена»).
