Читать «Бозинг В. Иероним Босх. Около 1450-1516. Между Раем и Адом. 2001» онлайн - страница 23

Хотя Босх не воспроизводит все эти описания буквально, не вызывает сомнений, что он был знаком с ними. Это явствует не только из совпадений в изображении пыток, но также из точной топографии Ада со всеми его печами, раскаленными жаровнями, озерами и реками, где корчатся грешные души. И наружность его демонов также имеет литературную либо художественную первооснову — человекоподобные бесы и дьяволята встречаются во многих изображениях Страшного Суда, созданных ранее. В русле традиций написаны и разнообразные драконы, жабы, змеи, ползающие по скалам или впивающиеся своим жертвам в самые чувствительные места.

Но, помимо этих «канонических» обитателей Ада, Босх населяет его иными, нигде прежде не встречавшимися монстрами, к наружности которых в полной мере применимо определение «неописуемая». Иногда это — чудовищные гибриды людей и животных, иногда — невероятные сплавы людей,

Св. Бавон

Правая внешняя створка триптиха «Страшный Суд»

Дерево, гризайль. 167 х 60 см Академия Изобразительных искусств. Вена

зверей, птиц и неодушевленных предметов. К этой группе принадлежит запечатленный на центральной части птицеподобный монстр с гигантским ножом — его птичье туловище переходит в рыбий хвост, задние конечности отдаленно напоминают человеческие ноги, обутые при этом в глиняные кувшины. Справа от него на человеческих ногах прыгает и размахивает зажатым в человеческой руке мечом перевернутая вверх дном корзина. Слева на переднем плане видны отделенные от туловища исполинские головы на коротеньких ножках; у других чудовищ есть и туловища и конечности, сверкающие во мраке Преисподней. Еще несколько демонов издают непристойные звуки - как писал Данте («Ад», XXI, 139), «...а тот трубу изобразил из зада».

Даже тот дракон, которого, как принято считать, создал на склоне дней Леонардо да Винчи, не может сравниться с клубком отвратительных монстров, порожденных фантазией Босха и при этом постоянно - прямо у нас на глазах -меняющих свой облик и очертания. В этой текучести отразилась средневековая концепция Ада как места (или даже состояния), где перестают действовать установленные Творцом законы природы и воцаряется полный хаос.

И все же нам трудно прочувствовать босховский Ад в той мере, как ощущали его современники художника. Знакомые с теми мучениями, которые ждут грешников в Аду, по визионерской литературе (вроде «Видения Тнугдала») и по бесчисленным проповедям, они могли если не ощутить, то вообразить себе резкие переходы от испепеляющего жара к ледяному холоду, они сами почти задыхались от серной вони и смрада, окутывающего Преисподнюю, они слышали вой, свист и хохот демонов и, разумеется, вопли истязуемых. «Горе нам, горе, горе нам, греховнейшим и несчастнейшим из сыновей Евы!» — восклицают проклятые души в проповедях и книгах того времени. Иные из запечатленных Босхом грешников — например, стенающая толпа, которой битком набит шатер (правая створка) — в отчаянии оплакивают свою судьбу. Другие же стоят перед ними с невозмутимым видом, но из этого не следует, будто они нечувствительны к физической боли. В Средние века полагали совсем иначе - грешники претерпевают не просто ужасные, невообразимые муки, но и обречены испытывать их снова и снова. Страдания грешников не имеют срока — это вечные муки.