| Have we mounted the high horse once more with little offerings from Florine's boudoir? | Стало быть, при помощи даров, исходящих из будуара Флорины, мы снова на щите? |
| Bravo, old chap!" and Blondet released Finot to put his arm affectionately around Lucien and press him to his heart. | Браво, мой мальчик! - обратился к нему Блонде, и оставив Фино, он бесцеремонно обнял Люсьена и прижал его к своей груди. |
| Andoche Finot was the proprietor of a review on which Lucien had worked for almost nothing, and to which Blondet gave the benefit of his collaboration, of the wisdom of his suggestions and the depth of his views. | Андош Фино был издателем журнала, в котором Люсьен работал почти даром и который Блонде обогащал своим сотрудничеством, мудростью советов и глубиною взглядов. |
| Finot and Blondet embodied Bertrand and Raton, with this difference - that la Fontaine's cat at last showed that he knew himself to be duped, while Blondet, though he knew that he was being fleeced, still did all he could for Finot. | Фино и Блонде олицетворяли собою Бертрана и Ратона, с тою лишь разницей, что лафонтеновский кот разоблачил наконец обманщиков, а Блонде, зная, что он одурачен, по-прежнему служил Фино. |
| This brilliant condottiere of the pen was, in fact, long to remain a slave. | Этот блистательный наемник пера и в самом деле долгое время вынужден был сносить рабство. |
| Finot hid a brutal strength of will under a heavy exterior, under polish of wit, as a laborer rubs his bread with garlic. | Фино таил грубую напористость под обличьем увальня, под махровой глупостью наглеца, чуть приправленной остроумием, как хлеб чернорабочего чесноком. |
| He knew how to garner what he gleaned, ideas and crown-pieces alike, in the fields of the dissolute life led by men engaged in letters or in politics. | Он умел приберечь то, что подбирал на поприще рассеянной жизни, которую ведут люди пера и политические дельцы: мысли и золото. |
| Blondet, for his sins, had placed his powers at the service of Finot's vices and idleness. | Блонде, на свое несчастье, отдавал свои силы в услужение порокам и праздности. |
| Always at war with necessity, he was one of the race of poverty-stricken and superior men who can do everything for the fortune of others and nothing for their own, Aladdins who let other men borrow their lamp. | Вечно подстерегаемый нуждою, он принадлежал к злосчастной породе людей, которые способны добиться всего ради пользы ближнего и шагу не сделают ради своей собственной, - к породе Аладинов, отдающих свою лампу взаймы. |
| These excellent advisers have a clear and penetrating judgment so long as it is not distracted by personal interest. | Эти бесподобные советчики обнаруживают проницательный и ясный ум, когда дело не касается их личных интересов. |
| In them it is the head and not the arm that acts. | У них работает голова, а не руки. |
| Hence the looseness of their morality, and hence the reproach heaped upon them by inferior minds. | Отсюда беспорядочность их жизни, отсюда и те упреки, которыми их осыпают люди ограниченные. |
| Blondet would share his purse with a comrade he had affronted the day before; he would dine, drink, and sleep with one whom he would demolish on the morrow. | Блонде делился кошельком с товарищем, которого накануне оскорбил; он обедал, пил, спал с тем, кого завтра мог погубить. |
| His amusing paradoxes excused everything. | Его забавные парадоксы служили всему оправданием. |
