| "And do you still pretend that you are dying?" asked the magistrate. "If you have really gone through all the sufferings you have complained of since your arrest, you ought to be dead by this time," said Camusot ironically. | - Вы по-прежнему утверждаете, что близки к смерти? - спросил Камюзо. - Но если бы вы действительно испытывали страдания, на которые жалуетесь с момента вашего ареста, вы давно уже должны были бы умереть, - прибавил он с иронией. |
| "You are simply trying the courage of an innocent man and the strength of his constitution," said the prisoner mildly. | - Вы возбуждаете тяжбу против мужества невиновного и крепости его организма!- кротко отвечал подследственный. |
| "Coquart, ring. | - Кокар, позвоните! |
| Send for the prison doctor and an infirmary attendant. | Прикажите вызвать врача Консьержери и больничного служителя. |
| - We shall be obliged to remove your coat and proceed to verify the marks on your shoulder," Camusot went on. | Нам придется снять с вас сюртук и удостоверить наличие клейма на вашем плече... продолжал Камюзо. |
| "I am in your hands, monsieur." | - Ваша воля, сударь. |
| The prisoner then inquired whether the magistrate would be kind enough to explain to him what he meant by "the marks," and why they should be sought on his shoulder. | Подследственный спросил, не будет ли судья столь добр и не объяснит ли он, что это за клеймо и зачем его искать на плече? |
| The judge was prepared for this question. | Следователь ожидал этого вопроса. |
| "You are suspected of being Jacques Collin, an escaped convict, whose daring shrinks at nothing, not even at sacrilege!" said Camusot promptly, his eyes fixed on those of the prisoner. | - Вас подозревают в том, что вы Жак Коллен, беглый каторжник, который в дерзости своей ни перед чем не останавливается, даже перед кощунством... - резко сказал судья, погружая взгляд в глаза подследственного. |
| Jacques Collin gave no sign, and did not color; he remained quite calm, and assumed an air of guileless curiosity as he gazed at Camusot. | Жак Коллен не дрогнул, не изменился в лице; он был невозмутим по-прежнему и с наивным любопытством глядел на Камюзо. |
| "I, monsieur? | -Я! |
| A convict? | Каторжник?.. |
| May the Order I belong to and God above forgive you for such an error. | Орден, к которому я принадлежу, и бог да простят вам, сударь, подобное заблуждение! |
| Tell me what I can do to prevent your continuing to offer such an insult to the rights of free men, to the Church, and to the King my master." | Скажите, что я должен сделать, чтобы вы не упорствовали в столь тяжком оскорблении международного права, церкви и короля, моего повелителя? |
| The judge made no reply to this, but explained to the Abbe that if he had been branded, a penalty at that time inflicted by law on all convicts sent to the hulks, the letters could be made to show by giving him a slap on the shoulder. | Судья, не ответив на вопрос, объяснил подследственному, что если тот когда-либо подвергался клеймению, к чему закон приговаривает осужденных на каторжные работы, то при ударе по его плечу на нем тотчас же выступят буквы. |
| "Oh, monsieur," said Jacques Collin, "it would indeed be unfortunate if my devotion to the Royal cause should prove fatal to me." | - Ах, сударь! - сказал Жак Коллен. - Как это было бы дурно, если бы моя преданность делу короля обратилась в мою погибель! |
