| I know that a certain agent of the political police is dogging me, and trying to entangle me in some discreditable business. "If, at my request, you had sent for a doctor on my arrival here, you would have had ample proof of what I am telling you as to the state of my health. | Я знаю, что один агент политической полиции уже с давних пор преследует меня и ищет случая впутать какое-нибудь скверное дело... Если бы в момент моего ареста вызвали врача, как я просил, вы имели бы свидетельство о состоянии моего здоровья, подтверждающие мои жалобы. |
| Believe me, monsieur, some persons far above our heads have some strong interest in getting me mistaken for some villain, so as to have a right to get rid of me. | Поверьте, сударь, лица, стоящие выше нас с вами, очень заинтересованы в том, чтобы, отождествив меня с каким-нибудь злодеем, законным образом отделаться от меня. |
| It is not all profit to serve a king; they have their meannesses. The Church alone is faultless." | Не всегда выгодно служить королям, у них есть свои слабости; одна только церковь непогрешима. |
| It is impossible to do justice to the play of Jacques Collin's countenance as he carefully spun out his speech, sentence by sentence, for ten minutes; and it was all so plausible, especially the mention of Corentin, that the lawyer was shaken. | Невозможно изобразить игру физиономии Жака Коллена, умышленно потратившего минут десять на произнесение - фраза за фразой - этой тирады; все сказанное было так правдоподобно, в особенности намек на Корантена, что следователь поколебался. |
| "Will you confide to me the reasons of your affection for Monsieur Lucien de Rubempre?" | - Не сообщите ли вы мне о причине вашей привязанности к господину Люсьену де Рюбампре... |
| "Can you not guess them? | - Неужели вы не догадываетесь?.. |
| I am sixty years of age, monsieur - I implore you do not write it. - It is because - must I say it?" | Мне шестьдесят лет, сударь... Умоляю вас, не записывайте... Он... но так ли уж это необходимо... |
| "It will be to your own advantage, and more particularly to Monsieur Lucien de Rubempre's, if you tell everything," replied the judge. | - В ваших интересах, а тем более в интересах Люсьена де Рюбампре, сказать все, - отвечал следователь. |
| "Because he is - Oh, God! he is my son," he gasped out with an effort. | -Ну что ж! Он... о боже мой!.. Он мой сын! -прошептал он едва слышно. |
| And he fainted away. | И лишился чувств. |
| "Do not write that down, Coquart," said Camusot in an undertone. | - Не заносите этого в протокол, Кокар, - тихонько сказал Камюзо. |
| Coquart rose to fetch a little phial of | Кокар встал, чтобы достать пузырек с уксусом |
| "Four thieves' Vinegar." | "Четырех разбойников". |
| "If he is Jacques Collin, he is a splendid actor!" thought Camusot. | "Если это Жак Коллен, то он великий актер!.." -подумал Камюзо. |
| Coquart held the phial under the convict's nose, while the judge examined him with the keen eye of a lynx -and a magistrate. | Кокар давал старому каторжнику нюхать уксус, а следователь тем временем изучал его с зоркостью рыси и судейского чиновника. |
| "Take his wig off," said Camusot, after waiting till the man recovered consciousness. | - Надо бы снять с него парик, - сказал Камюзо, пока Жак Коллен приходил в себя. |
| Jacques Collin heard, and quaked with terror, for he knew how vile an expression his face would assume. | Старый каторжник, услышав эти слова, задрожал от страха: он знал, как омерзительна его физиономия без парика. |
