| The Countess had nearly died of it. Her husband had himself nursed her in bed, fearing the betrayal of delirium, and for twenty-four hours she had been living with a knife in her heart. | Графиня чуть не было не умерла, муж бодрствовал у ее постели, чтобы никто не услышал признаний, которые срывались у нее в бреду; и вот уже сутки она жила с кинжалом в сердце. |
| She said to her husband in her fever: | В горячечном бреду она говорила мужу: |
| "Save Lucien, and I will live henceforth for you alone." | "Освободи Люсьена, и я буду жить только ради тебя!" |
| "Indeed, as Madame la Duchesse tells you, it is of no use to make your eyes like boiled gooseberries," cried the dreadful Asie, shaking the Countess by the arm. | - Не время теперь делать томные глазки, точно издыхающая коза, как правильно сказала госпожа герцогиня! - вскричала страшная Азия, схватив графиню за руку. - Желаете его спасти? |
| "If you want to save him, there is not a minute to lose. | Так не теряйте ни минуты. |
| He is innocent - I swear it by my mother's bones!" | Он невиновен. Не сойти мне с этого места!.. |
| "Yes, yes, of course he is!" cried the Countess, looking quite kindly at the dreadful old woman. | -Да, да! Не правда ли?.. - воскликнула графиня, доверчиво взглянув на ужасную женщину. |
| "But," Asie went on, "if Monsieur Camusot questions him the wrong way, he can make a guilty man of him with two sentences; so, if it is in your power to get the Conciergerie opened to you, and to say a few words to him, go at once, and give him this paper. - He will be released to-morrow; I will answer for it. | - Но, - продолжала Азия, - вздумай только господин Камюзо допрашивать с пристрастием, он в два счета сделает из него преступника; и если в вашей власти попасть в Консьержери и поговорить с малышом, так поезжайте туда сию секунду и отдайте ему вот эту бумажку... Ручаюсь, завтра же он будет на свободе!.. |
| Now, get him out of the scrape, for you got him into it." | Вытягивайте его оттуда, раз вы сами его туда посадили... |
| "I?" | -Я!.. |
| "Yes, you! | - Да, вы!.. |
| - You fine ladies never have a son even when you own millions. | Вы-то, знатные дамы, вечно без денег, даже когда купаетесь в миллионах. |
| When I allowed myself the luxury of keeping boys, they always had their pockets full of gold! | А я, когда позволяла себе роскошь иметь мальчишек, сама набивала их карманы золотом! |
| Their amusements amused me. | Они развлекались, а меня это забавляло. |
| It is delightful to be mother and mistress in one. | Ведь так приятно чувствовать себя сразу и матерью и любовницей! |
| Now, you - you let the men you love die of hunger without asking any questions. | А ваша сестра предоставляет умирать от голода своим любимцам и не принимает к сердцу их дела. |
| Esther, now, made no speeches; she gave, at the cost of perdition, soul and body, the million your Lucien was required to show, and that is what has brought him to this pass --" | Вот Эстер, та не говорила жалостливых слов, а погубила свою душу и тело, чтобы доставить мильон, который требовали от вашего Люсьена; из-за этого он и попал в беду. |
| "Poor girl! | - Бедняжка! |
| Did she do that! | Она так поступила? |
| I love her!" said Leontine. | Я люблю ее!.. - сказала Леонтина. |
