| As he heard the name the brawny mask gave a significant start, which, though repressed, was understood by Rastignac. | Услышав это имя, атлет в черном домино невольно сделал движение, хотя и сдержанное, но подмеченное Растиньяком. |
| "It is out of the question," replied Finot; "La Torpille has not a sou to give away; Nathan tells me she borrowed a thousand francs of Florine." | - Этого быть не может! - отвечал Фино. - У Торпиль нет ни гроша, ей нечего ему дать; мне сказал Натан, что она заняла тысячу франков у Флорины. |
| "Come, gentlemen, gentlemen!" said Rastignac, anxious to defend Lucien against so odious an imputation. | -Ах! Господа, господа!..- сказал Растиньяк, пытаясь защитить Люсьена от гнусных обвинений. |
| "Well," cried Vernou, "is Coralie's kept man likely to be so very particular?" | - Полноте! - вскричал Верну. - Так ли уж щепетилен бывший содержанец Корали? |
| "Oh!" replied Bixiou, "those thousand francs prove to me that our friend Lucien lives with La Torpille --" | - О! Эта тысяча франков, - сказал Бисиу, -доказывает мне, что наш друг Люсьен живет с Торпиль... |
| "What an irreparable loss to literature, science, art, and politics!" exclaimed Blondet. "La Torpille is the only common prostitute in whom I ever found the stuff for a superior courtesan; she has not been spoiled by education - she can neither read nor write, she would have understood us. | - Какая невозместимая утрата постигла цвет литературы, науки, искусства и политики! - сказал Блонде. - Торпиль единственная непотребная девка с прекрасными данными для настоящей куртизанки; она не испорчена образованием, она не умеет ни читать, ни писать; она поняла бы нас. |
| We might have given to our era one of those magnificent Aspasias without which there can be no golden age. | Мы одарили бы нашу эпоху одной из тех великолепных фигур в духе Аспазии, без коих нет великого века. |
| See how admirably Madame du Barry was suited to the eighteenth century, Ninon de l'Enclos to the seventeenth, Marion Delorme to the sixteenth, Imperia to the fifteenth, Flora to Republican Rome, which she made her heir, and which paid off the public debt with her fortune! | Посмотрите, как Дюбарри подходит к восемнадцатому веку, Нинон де Ланкло к семнадцатому, Марион Делорм к шестнадцатому, Империа к пятнадцатому, Флора к римской республике, которую она сделала своей наследницей, - этим наследством был оплачен государственный долг республики! |
| What would Horace be without Lydia, Tibullus without Delia, Catullus without Lesbia, Propertius without Cynthia, Demetrius without Lamia, who is his glory at this day?" | Чем был бы Гораций без Лидии, Тибулл без Делии, Катулл без Лесбии, Проперций без Цинтии, Деметрий без Ламии - которые и поныне создают им славу! |
| "Blondet talking of Demetrius in the opera house seems to me rather too strong of the Debats," said Bixiou in his neighbor's ears. | - Блонде, трактующий в фойе Оперы о Деметрии, - сюжет во вкусе Деба, - сказал Бисиу на ухо своему соседу. |
| "And where would the empire of the Caesars have been but for these queens?" Blondet went on; "Lais and Rhodope are Greece and Egypt. | - Не будь этих владычиц, что сталось бы с империей Цезарей? - продолжал Блонде. - Лаиса и Родопис - это Греция и Египет. |
| They all indeed are the poetry of the ages in which they lived. | Все они, впрочем, воплощенная поэзия веков, в которые они жили. |
| This poetry, which Napoleon lacked - for the Widow of his Great Army is a barrack jest, was not wanting to the Revolution; it had Madame Tallien! | Этой поэзией, которой пренебрег Наполеон, - ибо вдова его великой армии не более, как казарменная шутка, - Революция не пренебрегла: у нее была госпожа Тальен! |
