Читать «Библиофилия и библиомания» онлайн - страница 19

же «нужна» книга... Книголюб собирает старых друзей: они вернее новых, они не изменят!. И время, отделяющее современность от них, перестает существовать, если на лицо сами книги-авторы. «Мне даже кажется, что я сам вижу их время, а между тем после них целые века отошли в вечность. О, болтун, проницательность которого в знании ничтожна!.. Ведь первые поколения, которые ушли со своим Знанием,—они, в противоположность твоим словам, не расставались с нами и не уходили» >). И вот книголюб собирает старых авторов— собирает книги... Старые редкие книги... Э^то те же реликвии... Вот «Новая Э^лоиза» такая, «какой она была, когда над нею плакали наши прабабушки. Вот, что видели, вот, к чему прикасались современники Жан-Жака!» ’). Коллекционер собирает это общество прошлого, так как только оно может быть его обществом. Оно обладает знаниями, талантами. Вот одно сочинение некогда так захватило его, что все содержание его сознания, наполненное

’) Из стихотв. Ибн-Ясира, см. прим. 23.

³) Анатоль Франс. «Книги и люди». П. 1923. Стр. 21. прошлым, крепкой ассоциативной связью спаяно с эпохой прошлого, ее стилем, героями автора и с ним самим; и пусть автор не имел, не читал вот по этому именно экземпляру, зато как близки, как дороги те, на чьих полках и в чьих руках была эта книга, как близки эти пятна на бумаге, переплете, следы воска, полустертые подписи, побледневшие иллюстрации, оставшийся аромат корешка, кожи, страницы пергамена... .«На книге каждое пятно—немой свидетель о заслуге» (Некрасов). И теперь он, господин этих книг и друг их, разделяет с ними их прошлое, их знания и их таланты, переживает с ними вместе воспоминания давно ушедшего. Переживает и наслаждается, когда хочет..., так как все это укрывается в его шкафу. Часто такой книголюб коллекционирует и предметы того времени: фарфор, кость, миниатюры, гравюры, мебель и проч. Через книги и это окружение их он причастен прошлому; все настоящее укоренено в прошлом и в нем самом, а прошлое все влито в современное, и так как последнее шумливее, беспокойнее, тревожнее минувшего, то книголюб стремится «запрятать в ящик всю вселенную», собрать по воз-нежности все! Это «нужно», чтобы заполнить «пустоту» настоящего, так как шум дней былых звучит в его ушах, в его душе, в его «стремлениях к книге и порывах» создать счастье настоящего через обладание многими частицами прошлого... «Она—книга—вызывает большую привязанность, чем сама любовь; она обманчивее мечты и блистательнее зари»... Библиоману далее чудится, что он принимает участие в самом творческом акте писателя, творение которого слито с содержанием сознания владельца книги, писателя, чью книгу он держит в своих руках, потому что это ведь—«редчайший», единственный экземпляр... Э^т°— его экземпляр! Э^т°—°^н сам! «Это—часть нас самих», говорит Колиньон про книги >). Любя их, библиоман любит себя и тем более любит, чем более любит книги. В конечном счете, все они—это он сам. Эгоцентризм библиомана растет непрерывно и вместе с ним растет страсть к исключительной, «единственной» книге. Ведь ценны только такие книги: «исключительные»,