Читать «Библиофилия и библиомания» онлайн - страница 18

*) Вольный перевод стихотворения Уэльса: «The night of minds is gone»—«The press all lands’shail sing» и т. д. Ср. у Шляпкина, Op. cit., стр. 108.

Любят уже книгу в целом, дающую это содержание, любят и ищут ее, одетую в определенную обложку, переплет, любят ее бумагу, ее шрифт, как любят костюм, походку, речь любимого человека. Происходит постепенный процесс метастаэиса, перемещения центра внимания с автора книги на самую книгу, процесс замещения лица автора лицом книги в ее целом и затем полного слияния всех комплексов восприятий автора в образе, в «лике» книги. Любят «книгу», как автора произведения, как субъекта, а не объективно. Толстой уже—не автор, а книга. Э^тот «сдвиг» объясняется могучей ролью условных рефлексов, при помощи которых строится вся наша психика, вся наша «сознательная» жизнь. Этот процесс метастазирования, вытеснения одного понятия и представления другим и ослабление восприятий развивается очень быстро среди людей, стоящих близко к книге, хотя далеко не у всех, а больше у тех, для кого книга не успела стать необходимым и постоянным средством для какой-то другой культурной цели. По содержанию книги начинают думать о ней, сообразно ему одевают ее, соответственно ему питают сим-

патию к книге, к ее форме, шрифту, переплету...

У читателя и может быть обладателя книги автор, если вы спросите о нем, имеет свое лицо, непохожее на реальный портрет автора, и корректив ваш, в виде демонстрации подлинного портрета или самого автора, разочарует читателя-б и б л и о ф и л а, поставит его в конфликт со своими представлениями. Наконец, «автор» может исчезнуть совсем из поля зрения библиофила. Останется лишь символический сгусток «содержания» книги и ее внешние аксессуары. Биография автора мало интересует, больше интереса вызывает биография книги с данным содержанием: ее рождение в такой-то типографии, проявление ее на такой-то бумаге. «Альды произвели на свет эту книжку и привесили к ней свой типографский амулет на жизнь, свою марку», думает такой библиофил. Ценная—книга подлинная—только первое издание, потому что она—автор... Второе и третье издания—это фотографии в их отношении к подлинному лицу. Первое издание отличает форма, внешность. Любить книгу— значит любить первое издание. Вот энтимема-

тически, в процессе метастазиса, какая получается формула у библиофила. Любить Лактан-ция (т.-е. содержание его сочинений)—значит любить (например) прекрасный курсив Альдов— вот умозаключение, не силлогистически, а сердцем и любовью продиктованное библиофилу. Далее происходит логическое обращение: «любить Альдов—значит любить Лактанция!..» Вот почему книголюб собирает эти первые издания. Мертвецы оживают, мертвые беседуют как живые; приметастазисе, книги—подлинно воскресшие и ныне живущие друзья. Современные книги имеют и современных авторов. И потому здесь метастазис происходит труднее. Имея книги современных авторов, можно сделать их ж и-выми «друзьями» лишь при условии какого-то знакомства с автором; но живущий автор заслоняет книгу, мешает метастазису. Знать лично современного автора и иметь его другом—удается не всем. К тому же современники мало ценят современных писателей. Они живы, их сочинения всегда можно купить, а прочитать можно, взяв сочинения у кого-нибудь Наконец, современные авторы напишут еще и, может быть, совсем в другом роде... Книголюбу