| But as they grew shorter and White Fang's second winter in the Southland came on, he made a strange discovery. Collie's teeth were no longer sharp. There was a playfulness about her nips and a gentleness that prevented them from really hurting him. | Но с приближением зимы, второй его зимы на Юге, Белый Клык сделал странное открытие, -зубы Колли перестали быть такими острыми: ее игривые, легкие укусы уже не причиняли боли. |
| He forgot that she had made life a burden to him, and when she disported herself around him he responded solemnly, striving to be playful and becoming no more than ridiculous. | Белый Клык забыл, что когда-то овчарка отравляла ему жизнь, и, стараясь отвечать ей такой же игривостью, проделывал это до сметного неуклюже. |
| One day she led him off on a long chase through the back-pasture land into the woods. | Однажды Колли долго носилась по лугу, а потом увлекла Белого Клыка за собой в лес. |
| It was the afternoon that the master was to ride, and White Fang knew it. The horse stood saddled and waiting at the door. | Хозяин собирался покататься до обеда верхом, и Белый Клык знал об этом: оседланная лошадь стояла у подъезда. |
| White Fang hesitated. | Белый Клык колебался. |
| But there was that in him deeper than all the law he had learned, than the customs that had moulded him, than his love for the master, than the very will to live of himself; and when, in the moment of his indecision, Collie nipped him and scampered off, he turned and followed after. | Он чувствовал в себе нечто такое, что было сильнее всех познанных им законов, сильнее всех привычек, сильнее любви к хозяину, сильнее воли к жизни. И когда овчарка куснула его и побежала прочь, он оставил свою нерешительность, повернулся и последовал за ней. |
| The master rode alone that day; and in the woods, side by side, White Fang ran with Collie, as his mother, Kiche, and old One Eye had run long years before in the silent Northland forest. | В тот день хозяин ездил один, а Белый Клык бегал по лесу бок о бок с Колли, -- так же, как много лет назад в безмолвной северной чаще его мать Кичи бегала с Одноглазым. |
| CHAPTER V-THE SLEEPING WOLF | ГЛАВА ПЯТАЯ. ДРЕМЛЮЩИЙ ВОЛК |
| It was about this time that the newspapers were full of the daring escape of a convict from San Quentin prison. He was a ferocious man. | Приблизительно в это же время в газетах появились сообщения о смелом побеге из сан-квентинской тюрьмы одного заключенного, славившегося своей свирепостью. |
| He had been ill-made in the making. He had not been born right, and he had not been helped any by the moulding he had received at the hands of society. The hands of society are harsh, and this man was a striking sample of its handiwork. | Это была натура, исковерканная с самого рождения и не получившая ни малейшей помощи от окружающей среды, натура, являвшая собой поразительный пример того, во что может обратиться человеческий материал, когда он попадает в безжалостные руки общества. |
| He was a beast-a human beast, it is true, but nevertheless so terrible a beast that he can best be characterised as carnivorous. | Это было животное, -- правда, животное в образе человека, но тем не менее иначе как хищником его нельзя было назвать. |
| In San Quentin prison he had proved incorrigible. | В сан-квентинской тюрьме он считался неисправимым. |
| Punishment failed to break his spirit. | Никакое наказание не могло сломить его упорство. |
| He could die dumb-mad and fighting to the last, but he could not live and be beaten. | Он был способен бунтовать до последнего издыхания, не помня себя от ярости, но не мог жить побитым, покоренным. |
