Читать «Антониони об Антониони» онлайн - страница 207

— What's the matter... — начинает он.

Но мы заталкиваем его в джип, и я сажусь за руль. Оба австрийца стоят неподвижно и молча смотрят на нас. Они не двигаются с места даже тогда, когда я, вывернув руль, вывожу машину на дорогу. Я уверен, что они

продолжают стоять и смотреть до тех пор, пока скользящий по стволам деревьев свет наших фар не исчезает окончательно.

К границе

То, что свет фар, падая в темноте на стволы деревьев, оставляет на них след, я заметил однажды, когда, направив фары на какой-то дуб, вышел из машины и посмотрел. Кора дерева кишела муравьями, сновавшими туда-сюда с обычным для них бессмысленным проворством. Лишь на месте, освещенном фарами, муравьев не было. Они обходили его по периметру так, что ни один не попал на светлое пятно. Муравьи продолжали огибать это место и тогда, когда я погасил фары и света не стало. Наверное, только для меня, а не для них.

Проехав пару километров, мы останавливаемся. Капитан увидел усыпанные плодами яблони на верху откоса, который тянется вдоль дороги, и ему захотелось яблок. Мы молча начинаем карабкаться по склону, но нам так и не удается добраться до сада, который отделяют от нас густые заросли лиственницы. Мы добираемся до поляны как раз в тот момент, когда выглядывает луна, и трава в ее свете опять становится зеленой. Кило синьки синее, чем полкило, говорил Гоген. А здесь природа разлила зелень тоннами. Мы пересекаем поляну — теперь уже просто из потребности двигаться вперед, куда-то дойти, и попадаем в густые, с виду совершенно непроходимые заросли. Некоторое время мы идем вдоль чащобы, пока не оказываемся на прогалине, с которой начинается тропа. Сворачиваем на нее. Для глухой лесной тропы она слишком прямая, слишком правильная, неумолимая, как и вся эта масса деревьев, глядящих на нас равнодушно, даже враждебно. Сквозь ветви пробивается лунный свет: его пятна чередуются с пятнами тени, и мы ступаем по ним, почему-то стараясь не шуметь.

Вскоре капидли и Сандра сходят с тропы, сказав, что яблоки надо искать на другой стороне. А мы с Грэтой, _ уговорившись встретиться с ними у джипа, продолжаем идти вперед.

Где-то далеко стреляют, эхо выстрелов разносится по долине, и в душу закрадывается тревога. Именно тревога, а не страх. К нам эти выстрелы не имеют никакого отношения. Если бы у меня была винтовка, я бы тоже стрелял,

::.: чтобы включиться в таинственную круговерть этой ночи. “■Вдруг Грэта берет меня- за руку и показывает на что-то сквозь листву. Подходим ближе. У края другой поляны,

Тот кегельбан над Тиб]

цоменьше, виднеются две фигуры, залитые лунным светом: мужчина и женщина. Я вообще предпочитаю ночному свету дневной, ослепительный солнечный свет — свету луны, каким бы впечатляющим он ни был. Но иногда луна светит так, что не придает освещаемом! сцене идиллического оттенка. То, что происходит в лесу, могло бы напомнить мне сцену в парке из фильма «Блоу-ап», если бы время не поменяло события местами: пока «Блоу-ап» еще нет и в помине. И вообще, там у меня будет безлунная ночь, подсвеченная лишь неоновой рекламой. Здесь же над нами огромный золотой диск. Кажется, будто он не поднимается, а специально опустился, чтобы осветить то, что должно сейчас произойти.