Читать «Антониони об Антониони» онлайн - страница 205

Тишина сгущается еще больше и длится дольше.

— О чем ты думаешь?

Это голос Грэты «за кадром». Я оборачиваюсь.

Тот кегельбан над Тибром

- Грэта,- начинаю я тихонько,- послушай. Сегодня вечером мы здесь — статисты. А главные деист-вующие лица - они.- Я указываю на входную дверь.-Почему бы нам с тобой не возобновить наш разговор?

— :Какой разговор?

- А тот, что начался в джипе.

Я намекаю на то, что ее нога прижималась тогда к моей. Она, надо сказать, вовсе не прижимала ее, просто я чувствовал исходившее от нее ласковое тепло.

— _Да мы ни разу и рта там не раскрыли.

Она улыбается, ожидая, что я скажу еще. Но я принимаюсь разглядывать печь, голубые узоры на кафельных плитках: на стыках они обрываются, а потом, словно перепрыгнув через границу, продолжаются на следующей плитке. Вдруг мне приходит в голову, что я тоже занимаюсь контрабандой. Разве не контрабанда — выражать Грэте чувство, которого у меня к ней нет? С другой стороны, разве не этим мы- занимаемся ежедневно на протяжении всей своей жизни, стараясь еде-лать наши чувства подходящими для любого случая?

Опять скрипит, закрываясь, дверь. Белобрысый парень убрался к чертовой матери. С лестницы доносится шум шагов: лестница деревянная, и шаги получаются гулкими. Прислушавшись к ним, капитан кричит:

— Ореп the door! Открыть!

Но дверь остаегся закрытой. Капитан вскакивает из-за стола. Я бы сказал, что делает он это неохотно, словно вскакивать вот так — не в его характере. Через секунду капитан уже в прихожей, где сталкивается с толстяком, который раздраженным жестом показывает, чтобы он убрался обратно. С ловкостью, какой никто от него не ожидал, капитан отталкивает толстяка и загораживает выход, выказывая решимость не сдвинуться с места ни на шаг — так он поражен зрелищем, открывшимся его взору. По лестнице спускается женщина. На ней зеленый платок, темные брюки, подбитые гвоздями башмаки. В ее бледном лице угадывается напряженность.

— А это еще кто? — спрашивает капитан.

Оба австрийца делают вид, будто они не слышат вопроса. Капитан, сунув руки в карманы, отставляет одну ногу, принимая позу человека, намеревающегося ждать долго. Дело не в том, что ему не отвечают, он и не ждет

ответа. Но что-то изменилось, появление нового действующего лица произвело определенное впечатление.

К границе

Женщина остановилась на последней ступеньке. Ясно, что ей хочется поскорее уйти и что этот полупьяный, загораживающий дверь человек — препятствие, которое надо преодолеть, но как это сделать, она не знает.. Женщина не испугана. Судя по всему, она считает, что ситуация, в общем-то, не так уж серьезна. Но может осложниться. Вот почему она колеблется. По-видимому, капитану больше всего не нравится снисходительный взгляд, которым она его награждает, и он, мобилизовав весь свой savoir vivrei и отвесив глубокий поклон, произносит:

— Eine Dame zum plaisir.

Фраза эта в устах такого человека, как он, звучит пошло, и непонятно, что именно заставляет его на протяжении нескольких секунд стоять, согнувшись пополам,— почтение к даме, глупое шутовство или чувство стыда. Как бы там ни было, но поза эта неудобна: долго так не простоишь. Мы с Грэтой переглядываемся. По-видимому, кому-то из нас или Сандре, появившейся на пороге зала, следует прийти к нему на помощь. Но мы продолжаем стоять как вкопанные. Сандра, должно быть, чего-то опасается, чего-то недопонимает, а мы с Грэтой, даже сами себе в том не признаваясь, как раз и хотим, чтобы капитан упал: тогда женщина сможет выйти.