Читать «Антониони об Антониони» онлайн - страница 200

«Люблю смотреть из одного и того же окна и видеть совсем разные картины» (да простит меня Элиот).

Панорама, открывающаяся передо мной сегодня ■ утром, уже не та, что вчера. Воды в реке прибавилось. За одну ночь ее норов переменился. Желтая вода несет на себе сухие ветки и коряги. Корни Деревьев, густо разросшихся на дамбе, кажется, не выдержат, вот-вот поддадутся натиску воды и медленно расстанутся с землей -ме_дленно, потому что течение пока еще не очень напористое.

В середине дня окна тех домов, что справа, открываются. Из них выглядывают девушки. В доме слева окна всегда закрыты. И все-таки за Планками жалюзи заметно какое-то движение. Я смотрю в бинокль. Мне мерещатся чьи-то подглядывающие глаза. Показавшись на мгновение, они исчезают. Потом снова появляются и опять исчезают. Словно в этой грязной воде и воронках, засасывающих все, что проплывает поблизости, есть что-то непристойное...

К ГРАНИЦЕ

К границе

В те времена я спал очень мало, привык укладываться в постель с первыми признаками едва забрезжившего утра. Ложиться спать на рассвете хорошо хотя бы потому, что день проводишь приятно — во сне. Разве не это главное, когда отдыхаешь?

Я приехал в Мерано, чтобы прийти в себя после окончания фильма «Процесс над Марией Тарновской», сценарий которого мы написали вместе с Лукино Висконти.' Четыре месяца изматывающей работы в гостиничном номере, где Лукино держал нас — Гуидо Пьовене, Антонио Пьетранджели и меня — под замком. В Мерано я завел себе троих приятелей, с которыми и отдыхал, потому что с ними можно было ни о чем. не думать. Молоденькая девушка из Удине по имени Сандра, двадцатичетырехлетняя немка, которую все звали Грэтой, хотя это было не настоящее ее имя, и американский капитан лет тридцати шести... Между нами не было почти ничего общего, но то, что нас сближало,— необходимость придумывать, как провести вечер, и полное отупение, до которого мы доходили глубокой ночью,— в то время значило доя нас много.

То, о чем я сейчас расскажу, произошло как раз в один из таких вечеров. История эта осталась в моей памяти, как остается фильм, из тех, что я всегда хотел, но не мог сделать: здесь важен не механизм событий, а механизм мгновений, помогающих угадать тайную пружину этих событий, как цветы помогают угадать скрытую напряженность дерева. Я рассказываю эту историю потому, что за событиями того вечера следили невидимые глаза. Короче, речь идет о несостоявшейся трагедии. Персонажи, место действия, его атмосфера иной раз бывают убедительнее, чем сама трагедия, моменты, предшествующие ей и следующие за ней (когда действие прекращается, а слово замолкает) . Трагический акт как таковой ставит меня в затруднительное положение. Я нахожу его аморальным, непристойным, ненужным. Ему никогда не следовало бы происходить при свидетелях. И в реальной действительности, и в фантазии он не для меня.

Сидя вчетвером в джипе, мы направляемся к границе. Джип мчится на большой скорости. Вечер. Свет фар