| Stepan Arkadyevitch had learned easily at school, thanks to his excellent abilities, but he had been idle and mischievous, and therefore was one of the lowest in his class. But in spite of his habitually dissipated mode of life, his inferior grade in the service, and his comparative youth, he occupied the honorable and lucrative position of president of one of the government boards at Moscow. | Степан Аркадьич в школе учился хорошо благодаря своим хорошим способностям, но был ленив и шалун и потому вышел из последних; но, несмотря на свою всегда разгульную жизнь, небольшие чины и нестарые годы, он занимал почетное и с хорошим жалованьем место начальника в одном из московских присутствий. |
| This post he had received through his sister Anna's husband, Alexey Alexandrovitch Karenin, who held one of the most important positions in the ministry to whose department the Moscow office belonged. But if Karenin had not got his brother- in-law this berth, then through a hundred other personages-- brothers, sisters, cousins, uncles, and aunts--Stiva Oblonsky would have received this post, or some other similar one, together with the salary of six thousand absolutely needful for him, as his affairs, in spite of his wife's considerable property, were in an embarrassed condition. | Место это он получил чрез мужа сестры Анны, Алексея Александровича Каренина, занимавшего одно из важнейших мест в министерстве, к которому принадлежало присутствие; но если бы Каренин не назначил своего шурина на это место, то чрез сотню других лиц, братьев, сестер, родных, двоюродных, дядей, теток, Стива Облонский получил бы это место или другое подобное, тысяч в шесть жалованья, которые ему были нужны, так как дела его. несмотря на достаточное состояние жены, были расстроены. |
| Half Moscow and Petersburg were friends and relations of Stepan Arkadyevitch. | Половина Москвы и Петербурга была родня и приятели Степана Аркадьича. |
| He was born in the midst of those who had been and are the powerful ones of this world. | Он родился в среде тех людей, которые были и стали сильными мира сего. |
| One-third of the men in the government, the older men, had been friends of his father's, and had known him in petticoats; another third were his intimate chums, and the remainder were friendly acquaintances. Consequently the distributors of earthly blessings in the shape of places, rents, shares, and such, were all his friends, and could not overlook one of their own set; and Oblonsky had no need to make any special exertion to get a lucrative post. He had only not to refuse things, not to show jealousy, not to be quarrelsome or take offense, all of which from his characteristic good nature he never did. | Одна треть государственных людей, стариков, были приятелями его отца и знали его в рубашечке; другая треть были с ним на "ты", а третья треть были хорошие знакомые; следовательно, раздаватели земных благ в виде мест, аренд, концессий и тому подобного были все ему приятели и не могли обойти своего; и Облонскому не нужно было особенно стараться, чтобы получить выгодное место; нужно было только не отказываться, не завидовать, не ссориться, не обижаться, чего он, по свойственной ему доброте, никогда и не делал. |
| It would have struck him as absurd if he had been told that he would not get a position with the salary he required, especially as he expected nothing out of the way; he only wanted what the men of his own age and standing did get, and he was no worse qualified for performing duties of the kind than any other man. | Ему бы смешно показалось, если б ему сказали, что он не получит места с тем жалованьем, которое ему нужно, тем более что он и не требовал чего-нибудь чрезвычайного; он хотел только того, что получали его сверстники, а исполнять такого рода должность мог он не хуже всякого другого. |
| Stepan Arkadyevitch was not merely liked by all who knew him for his good humor, but for his bright disposition, and his unquestionable honesty. In him, in his handsome, radiant figure, his sparkling eyes, black hair and eyebrows, and the white and red of his face, there was something which produced a physical effect of kindliness and good humor on the people who met him. | Степана Аркадьича не только любили все знавшие его за его добрый, веселый нрав и несомненную честность, но в нем, в его красивой, светлой наружности, блестящих глазах, черных бровях, волосах, белизне и румянце лица, было что-то, физически действовавшее дружелюбно и весело на людей, встречавшихся с ним. |
| "Aha! | "Ага! |
